Лолли встретилась взглядом с дочерью.
– Я только знаю, что сказать сейчас правду очень важно. Важнее последствий.
Джун поняла, что имеет в виду Лолли. Что правда должна быть сказана, даже если это разобьет кому-то сердце. Даже сердце дочери. Потому что в итоге правда может спасти счастье дочери.
– Мне до смерти хотелось быть вам двоим хорошей матерью, – обратилась Лолли к Джун и Изабел. – И у меня так болело сердце за Кэт – Она посмотрела на дочь. – Вы с отцом были так близки. И мне было так стыдно за все, что я прогнала Харрисона. – Лолли посмотрела на пол. – Я сказала, что никогда больше не хочу его видеть. И больше никогда не видела. Хотя он был хорошим человеком. Тогда мне казалось, что он воплощение моей мечты.
– А что ты сейчас думаешь? – спросила Кэт.
– Я думаю, что в ту ночь совершила ужасный поступок.
Кэт сидела бледная, у нее дрожали руки.
– Знаешь что, мама? – начала она.
У Джун заколотилось сердце.
«Если Кэт скажет жестокость, я не вынесу», – подумала Джун.
– Мне кажется, будь я на твоем месте в ту ночь, и рядом со мной находился Оливер, а Маттео бы позвонил в новогоднюю ночь, я, вероятно, поступила бы так же. Потому что ты не можешь знать. Не можешь знать, что впереди. Что случится. Просто делаешь то, что считаешь правильным в эту минуту. Или что кажется правильным.
Лолли обхватила дочь и обняла ее, их руки тесно переплелись.
– Я любила твоего отца, любила сильно. Не осознавала, насколько сильно, пока он не ушел безвозвратно. Но мне посчастливилось познакомиться и с Харрисоном. Я его любила. И никогда не забывала. Не переставала гадать, как все могло бы быть. – Она обвела взглядом комнату. – Нет ничего хуже, чем жить с сожалениями. Я просто хотела сказать тебе это, но не знала, как…
– Вам столько пришлось пережить, тетя Лолли. – Сердце Джун разрывалось от жалости.
Потерять родителей в автокатастрофе, когда ей едва исполнилось двадцать лет. Мужа и сестру убил пьяный водитель. Отказаться от человека, которого очень любила. Рак. Сколько горя.
На глазах у Лолли выступили слезы.
– Я хотела рассказать тебе обо всем раньше. Но когда увидела, как измена Эдварда отразилась на Изабел, как могла я откровенничать о собственной измене?
Изабел тоже села рядом с теткой и взяла ее за руку.
– Кэт права, Лолли. Люди делают то, что считают наилучшим в какой-то момент времени. Может, что-то ошибочное или то, что считается ошибочным, кажется в то время правильным. Так я осмысливаю отношение Эдварда ко мне.
– Но Эдвард на самом деле поступил неправильно, – прошептала обессиленная Лолли. – Я поступила неправильно.
– Но отказ от мужчины, которого вы любили, тоже был ошибкой, – заметила Изабел. – Помню, что не считала так, когда мы смотрели «Мосты округа Мэдисон». Подумала, Мэрил Стрип поступила правильно, отказавшись от Клинта Иствуда, даже если это разбило ей сердце. И я по-прежнему так считаю. Потому что для нее это было верным поступком. Но, Лолли, ты-то была свободна для любви Харрисона, а вместо этого наказала себя.
– Думаю, люди действительно себя наказывают, может, неосознанно, прикрываясь фразой о том, что поступают правильно, – заметила Кэт. – Иногда неправильный поступок может быть правильным. Если в моих словах есть какой-то смысл.
Лолли посмотрела на дочь и кивнула.
– Есть. Но… ничего, что ты об этом узнала, Кэт? Ты не ненавидишь меня?
За обычным осторожным взглядом, выражением лица Лолли Джун видела надежду.
– Я никогда не могла ненавидеть тебя, мама. Никогда. Я только хочу, чтобы ты была счастлива.
Лолли и Кэт снова обнялись, потом Лолли убрала диск в коробку. Положила руку на телевизор, словно нуждаясь в опоре, поднесла ладонь ко лбу Покачнулась, хватаясь за телевизор.
– Мама? Тебе нехорошо? – испуганно воскликнула Кэт.
– Какое-то странное ощущение, – произнесла Лолли. – В голове и… Обмякнув, она упала на пол.
