– Восемь фильмов с Мэрил Стрип всего за несколько недель, – подвела итог Изабел. – Мне никогда не надоест смотреть на ее лицо, наслаждаться ее выдающимся талантом. У нее невероятный диапазон. От самых серьезных драм до самых беззаботных комедий.
Джун кивнула.
– И эти комедии тем не менее заставляют здорово задуматься, потому, вероятно, что она такая хорошая актриса. По-моему, больше всего в «Простых сложностях» мне понравилось, что у Мэрил появился второй шанс понять. Что все ее возможные вопросы – как и что могло быть – получили ответы.
«У меня никогда не будет такого шанса, – грустно подумала Джун. – Мечта, за которую я держалась и, возможно, пряталась все эти годы, рухнула».
– Иногда не следует даже спрашивать, что было бы, если… – серьезно заявила Кэт, глядя на свое кольцо.
– Да, – прошептала Лолли срывающимся голосом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэт.
– Вопросы «что если» могут в любом случае убить тебя, – сказала Лолли. – Я знаю, потому что… я… – Она посмотрела на дочь и отвернулась. – Когда-то у меня был роман. И в последнее время, наверное, из-за болезни, эти «что если» осаждают меня.
С глубоким вздохом она тяжело опустилась на диван, глядя в пол.
– Роман? – недоверчиво переспросила Кэт. – Когда ты была с папой?
Не поднимая глаз, Лолли кивнула. Кэт посмотрела на Изабел и Джун, потом села рядом с матерью.
– Что случилось?
– Это началось как эмоциональный роман… Теперь это так называют, – проговорила Лолли. – Роман сердца. Он жил у нас в гостинице. Приехал один, чтобы пережить только что закончившиеся у него отношения, и мы просто разговорились…
– И что же в нем было такого особенного? – спросила Кэт голосом, полным чувств, но без злости.
Лолли будто ушла в воспоминания.
– Рядом с ним я чувствовала себя другой женщиной. Той, какой всегда хотела быть – более умной, более веселой, более красивой, более сексуальной, более интересной. Не знаю, что именно в нем пробудило все это во мне. Может, то, с каким вниманием он меня слушал, как смотрел на меня – словно не мог оторвать глаз. Он приезжал каждые выходные, останавливаясь в другой гостинице, конечно. И за лето наш роман расцвел. Мы даже говорили о моем разводе с твоим отцом, Кэт. Всю ту осень и длинный холодный декабрь я думала об этом.
– Ты почти бросила папу, – прошептала Кэт. – Не могу поверить.
– А затем произошел тот несчастный случай, – вздохнула Лолли. – И в этом виновата я.
Кэт ахнула. Джун и Изабел уставились друг на друга.
– Виновата ты? – переспросила Кэт. – Да как такое возможно?
– В ту ночь, в новогоднюю ночь, когда моя сестра позвонила и попросила, чтобы один из нас забрал ее и Гэбриела, я разбудила твоего отца и попросила поехать его. – С ужасным стоном, вырвавшимся из глубины души, Лолли умолкла. – Я попросила его поехать, потому что тогда могла бы провести пятнадцать минут нового года с Харрисоном… по телефону. Закрыв лицо руками, Лолли заплакала.
Джун взяла Изабел за руку. Кэт в шоке смотрела на мать.
– У меня был роман, я думала о том, чтобы оставить семью. И из-за этого потеряла мужа, отца своего ребенка, свою сестру и ее мужа. Две мои юные племянницы остались сиротами. – Лолли глубоко вздохнула и мгновение молчала, потом посмотрела на Кэт. – Я попросила поехать твоего отца. Чтобы спокойно поговорить со своим любовником. Если бы поехала я, то, возможно, выбрала бы другой маршрут, сумела бы увернуться… Все могло быть по-другому.
– Тетя Лолли, не надо так себя терзать, – умоляюще произнесла Джун. – История не знает сослагательного наклонения. Это был ужасный несчастный случай. Несчастный случай.
– Ты любила моего отца? – прошептала Кэт.
– Я любила его больше, чем даже сама представляла, – ответила Лолли. – Когда он погиб, я была опустошена. Осознала, насколько сильно я в действительности его любила. Как держала на расстоянии, потому что чертовски боялась потерять. А затем и в самом деле потеряла.
– О, тетя Лолли… – проговорила Изабел.
Джун села, потрясенная, слезы катились по ее щекам. Она точно так же оттолкнула Генри.
– Может, я то же самое делаю с Оливером, – пробормотала Кэт.
