Лолли находилась в больнице с вечера пятницы, и Кэт ни о чем не могла думать, кроме как о матери. Теперь она просто тосковала по Маттео – по его знаниям, личному опыту, приобретенному из-за болезни отца. Звук его голоса, несмотря на отсутствие в нем итальянского акцента, как у отца, по-прежнему погружал ее в мечты, уносил далеко, очень далеко, пусть даже на несколько минут.
В больнице он много раз приходил проведать Лолли, однажды в присутствии Оливера, и возникшую напряженность уловила даже Лолли. Маттео звонил Кэт каждый день просто сообщить, что ее мать борется с инфекцией, обычной для ослабленной иммунной системы пациентов, принимающих химиотерапию, и идет на поправку. Эти звонки помогали Кэт держаться.
В понедельник Лолли выписали и привезли домой. Изабел, Джун и Кэт устроили Лолли в ее комнате, уложив на больничную кровать, дневная сиделка находилась рядом. Затем девушки отправились на кухню и за кофейником крепкого кофе составили расписание «дежурств по Лолли», чтобы одна из них постоянно находилась в полном распоряжении больной. Дневная сиделка будет при Лолли с девяти до пяти с понедельника по пятницу, а Кэт и ее двоюродные сестры возьмут на себя ночные смены и ранние утренние часы.
Когда Кэт зашла проведать мать, сиделка читала ей биографию Маргарет Тетчер – «железной леди». Кэт именно такой считала Лолли. Железной. Ни одной слабости. Кэт, разумеется, ошибалась. Ее уравновешенная, бесстрастная мать глубоко любила мужчину по имени Харрисон. И отказалась от него. Вероятно, она все же и есть «железная леди».
Откровение матери повергло Кэт в растерянность. У Лолли был роман, вернее, большая любовь, и она отказалась от этого человека из-за чувства вины, стыда или просто из-за встречных обвинений. Или поняла, что именно муж ее настоящая любовь, и потому прогнала Харрисона?
«Вот какие неожиданности преподносит судьба, – размышляла Кэт. – А мне-то что делать? Выяснить, не означают ли чувства к Маттео, что не следует выходить за Оливера? Не поэтому ли в первую очередь мать рассказала о своем романе?»
Вероятно, это так, но, борясь с инфекцией, Лолли была настолько слабой и усталой, что Кэт боялась трогать прошлое. Или настоящее. Или будущее. Когда же наконец спросила мать о Харрисоне тем утром, Лолли отмахнулась от нее: «Я так устала, Кэт», давая понять, что не хочет об этом говорить. Потому что это слишком больно? Потому что Лолли боялась, что Кэт сделает из этого ошибочный вывод? Почему Лолли не может просто сказать, что у нее на уме? И почему Кэт не может просто взять и спросить?
Пискнул сотовый. Сообщение от Маттео: «Пообедаем сегодня?»
Извинившись, Кэт позвонила ему. Они проговорили несколько минут о самочувствии Лолли и о новой сиделке. О следующем сеансе химиотерапии и возможном возвращении инфекции.
Да. «Пообедать сегодня» показалось спасительной отдушиной. Особенно у него дома, где они могли бы поговорить с большей свободой. Где он смог бы ее успокоить, если потребуется, не опасаясь неправильных мыслей. Неправильного восприятия. Где она смогла бы… испытать свои чувства к нему.
По дороге в дом Маттео Кэт неотступно преследовали слова Изабел из обсуждения после просмотра «Простых сложностей» – о пути, по которому люди идут с тем, что им необходимо в этот конкретный момент, иногда отбрасывая пресловутую осторожность. Порой это правильно, порой – нет. Иногда причины разумны, иногда – нет.
Но от этого Кэт не чувствовала себя менее виноватой, что ее тянет к Маттео. Оливер не виноват, что не может обсуждать с ней форменные элементы крови и нейтропению. Оливер не виноват, что один его вид напоминает ей о свадьбе, о платье, ожидающем подгонки по фигуре. О туфлях, фотографиях, которые Лолли вырезает из свадебных журналов пластмассовыми, безопасными для детей ножницами Чарли, потому что обычные стали слишком тяжелы для ее пальцев. И нет вины Оливера в том, что Кэт хотелось сбежать и что Маттео заставлял ее вообразить себя готовящей канноли в итальянской pasticceria.
На прошедшей неделе они с Оливером общались мало. Два дня назад вечером, когда Лолли еще находилась в больнице, а Кэт устала до предела и совершенно отупела, он рассказывал ей по телефону веселые истории, сумев рассмешить. О клиенте, богатом человеке, обладателе многомиллионного владения, который хотел нанять ландшафтного архитектора для проектирования и создания огороженной детской площадки у него на заднем дворе, с деревьями, подстриженными в виде известных книжных персонажей, например Винни-Пуха и Алисы. Еще сообщил ей о подруге своего брата, которая продолжала присылать ему ссылки, немедленно им удаляемые, на свадебные платья и фотографии роскошных свадеб на заднем дворе, хотя он сказал ей, что Кэт нашла свое платье и они планируют скромный прием под открытым небом. Свадебная тема заставила Кэт поспешно свернуть разговор.
