Я возвращаюсь к лимузину. Чтобы восстановить картину пляжа месячной давности, мне нужно тихое уединенное место, с которым у меня ничего не связано. Моя новая комната. Недостроенная вилла, лишенная души и воспоминаний, где моя мать глушит себя водкой. Я называю шоферу адрес.
Выдавив в стаканчик сок ивовых листьев и стебля, я освобождаю ручку от остатков чернил, испорченных кровью лейтенанта Федерсена, и наполняю резервуар полученным соком. С бьющимся сердцем прикладываю кончик пера к куску коры, лежащему передо мной. И, сосредоточившись изо всех сил, шепчу:
– Чудо-ива, дай мне вернуться в прошлое. Открой мне свою память о том дне, когда я убил Пиктона, и позволь мне ее изменить. Чтобы создать другой мир, чтобы дать вторую жизнь всем растениям, погибшим в войне. Чтобы не дать правительству объявить войну деревьям. Верни меня в пятое воскресенье прошлого месяца, хорошо? В двенадцать часов три минуты.
Закрыв глаза, я жду. Произнесенные слова оставили у меня во рту странный привкус. Не знаю, чего я жду, но что-то определенно происходит. Я чувствую, как в онемевшей левой руке начинается легкое покалывание. Словно кровь в моих жилах сменилась растительным соком.
Образ ивы постепенно тускнеет. Я чувствую, как ручка погружается внутрь коры, в тот слой, который мой отец называл оболонью[3]. Я стараюсь забыть всё, что знаю о будущем, чтобы описать прошлое в режиме реального времени. Описать то, что мы – дерево и я – видим своим внутренним взором. Сейчас 12:03, 30 июня. Сквозь клочья тумана я различаю силуэт старика, идущего по пляжу мне навстречу.
– Нельзя запускать змея в такую погоду!
Я не чувствую ни пальцев, ни ручки. Зато чувствую, как трясутся от холода мои жиры, перетянутые в поясе тесной одеждой. У меня снова пятнадцать лишних килограммов. Всё получается, я чувствую, что получается! Начинаю думать о крыле воздушного змея. Ткань вокруг металлической пластинкиресивера, вставленной для дистанционного управления, износилась. Она сейчас порвется… вот сейчас…
Воздушный змей со свистом летит вниз и обрушивается мне на голову. От удара я падаю, и мой рот мгновенно наполняется песком.
– Я же предупреждал, черт возьми! Ты как? Ранен?
Я поспешно встаю, путаясь в леерах.
Боль в голове адская, но я бодро отвечаю:
– Нет-нет, всё в порядке, спасибо!
Невозможно сдержать этот крик сердца. Старик бросает на меня рассеянный взгляд, пожимая плечами. Я только что совершил жуткую глупость. Я должен был сказать наоборот – что мне очень плохо, у меня кружится голова. Тогда он отвез бы меня в больницу, а еще лучше – к Бренде. Она профессионал, я бы потом придумал ей специальность… Хотя… он уже отвернулся и уходит прочь, так что зря я размечтался. Он и при жизни терпеть не мог молодежь.
– Мсье… С вами всё в порядке?
Я хватаю его за локоть. Не могу дать ему уйти. Судя по тому, что я знаю о характере физика, его надо приручить, показав, что у нас есть точки соприкосновения. Тогда я смогу найти предлог для встречи с Брендой. Какой толк, если в этой реальности она будет жива, но нам нечего пережить вместе?
Старик высвобождает руку.
– Я в порядке. Иди домой, мальчик, и пусть это послужит тебе уроком!
И он продолжает свой путь, тяжело опираясь на зонтиктрость, которая глубоко погружается в песок при каждом шаге.
Я смотрю, как в тумане постепенно размывается его силуэт. Со мной происходит что-то странное. Я словно разрываюсь на две половины, как воздушный змей. Одна моя часть – это бесформенный холодец под одеждой, испачканной влажным песком. Другая – стройный измученный подросток, пишущий на куске коры месяц спустя. Я продолжаю жить в двух реальностях одновременно, не столько помня, сколько предчувствуя, что произойдет после смерти Пиктона.
Но теперь он остался жив. Сколько раз мне придется сохранять воспоминания о том, что может случиться? Одержат ли верх, окажут ли на меня влияние новые события, которые последуют после спасения Пиктона? Изменит ли меня изнутри, как уже изменила внешне, параллельная реальность, которую я создал?
Я чихаю и надеваю на ручку колпачок. Ощущение, которое я испытывал десять минут назад, – будто я сижу в комнате месяц спустя после происшествия и пишу на куске коры – исчезло. Это похоже на сон, воспоминание о котором начинает стираться. Тем лучше. У меня есть дело, и оно не может ждать. Я создал эту реальность для конкретной цели: изменить цепочку обстоятельств, которые закончились комой Бренды. И в то же время я не могу отказаться от тех необыкновенных событий, которые произошли со мной благодаря встрече с Пиктоном. И не могу допустить, чтобы человечество их лишилось тоже. Мне нужно установить с ним связь, которая в прошлой жизни возникла у нас только после его смерти.
