— Я говорю это только из вежливости, всемогущий Боже. Я не знала, что Вы уже так близко. (Внезапно как будто оказывается в своей квартире.) О Господи, какой у меня беспорядок… Нет, пожалуйста, оставьте меня! Я не та, за кого Вы меня принимаете. Я молола всякую чепуху. Ну и что же? И ничего толкового не придумала. Клянусь, ни раньше, ни сейчас. Но ближе ко мне не подходите, почтенный Создатель, прошу Вас. Я не могу быть для Вас ни чашей, ни кубком, ни каким-либо другим сосудом. Вы же хотите, чтобы я лопнула и превратилась в толстушку. Я Вас тоже не могу выносить! Для этого я слишком слабая… О, только не этот желтый! Желтый для меня самый ужасный цвет! Не это желтое освещение! Возьмите Жозефину или Мэгги, она умеет гадать по руке, а я нет! Я недостойна! О Господи, это должно быть мое наказание? Только потому, что я немного заболталась? Что же мне делать? Почему Вы отправили всех остальных? Почему! Что?!.. Не понимаю. Оставьте меня! Прочь! Это ошибка! Неправильно соединили! Нет! На помощь, на помощь! (Поднимает книгу.) Книга, книга… Хотя она так пуста, но так тяжела. Не прикасайся ко мне! Уйди прочь! (Поднимает книгу над головой.) Не прикасайся ко мне! (Колотит книгой по столу, ломает его, и при этом сама падает на пол. Ставит книгу прямо, так что книга заслоняет собой обломки стула. Садится спиной рядом с раскрытой книгой.) Не думаю, что я могла от него отделаться. Он проникает туда, куда хочет. Быть может, он уже там, куда хотел проникнуть. (Расцарапывает себе спину, смотрит на испачканную кровью руку.) Кровь!.. Что за кровь у меня на спине? Там же ничего не было… (Пытается заглянуть себе за спину, поворачивается, садится перед книгой. По правой стороне из узкого разреза течет кровь. Читает, будто расшифровывая только что возникший текст). Вера. Любовь. Надежда. Вералюбовьнадежда: нет! (Закрывает книгу. По обрезу опять струится кровь. Отрывает клочок от своего платья, пытается очистить книгу.) Он получит меня маленькой!.. Я чувствую, Он получит меня еще маленькой. О, как я это проглядела! Сначала всех отправил, а потом атаковал меня… Сначала всех отправил, а потом медленно стал приступать к своему делу… (Чистит и обнимает книгу.) О нет… О нет.
>Лотта.
>Альф.
Молодой служащий городского управления Альф сидит за рабочим столом. Он считает на ручном компьютере. Из соседней комнаты, позади, слышен шорох электрической машинки.
Альф (говорит в диктофон). Дорогая фрейлейн Доммермут, завтра с утра я буду на совещании у уполномоченного по планированию. Подготовьте записку об объявлении конкурса по проекту «Сити лайв». Жду от вас звонка в перерыве между заседаниями, около десяти тридцати. Письмо Волленхагену продиктую сегодня попозже. (Что-то считает на компьютере. Встает, отходит в глубину, потом возвращается, продолжает диктовать.) Дорогая фрейлейн Доммермут. Прошу не пугаться: в понедельник утром в нашем бюро, возможно, появится некая дама. Это моя знакомая. Она хотела бы поближе взглянуть на наше делопроизводство. Дайте ей какое-нибудь задание. О ней известно, что она относится к делу (он откашлялся) с большим рвением.
Лотта выходит из задней комнаты с пачкой напечатанных листов.
На ней длинное легкое платье, почти летнее.
Лотта. Ну прочти, что я за день написала.
Альф смотрит на нее, не обращая внимания на листы.
Тебя это не интересует?
Альф. Это ты не написала, а всего лишь переписала.
Лотта. Переписала? Разве переписка ни для чего не нужна? Ведь я занималась этим делом, полагая, что оно нужно тебе.
Альф. Ты вполне чисто напечатала. Хорошая работа.
Лотта. Тогда читай!
Альф. Не буду.
Лотта вздыхает с раздражением.
Если хочешь, мы можем устроить проверочный диктант делового письма под стенографию.
Лотта. Да, хочу. Начинай сейчас! (Берет бумагу и карандаш, садится к краю стола.) Дело моей чести доказать, что я могу стенографировать и печатать не хуже старухи Доммермут.
Альф. Доммермут — не просто машинистка. За тридцать лет работы в городском управлении она стала квалифицированным помощником.
Лотта. Это я тоже сумею.
Альф. Мне кажется, Лотта, — при всей любви — ты слишком настойчиво вторгаешься в мою жизнь.
