Жена. Попрошу полегче!
Лотта. Хорошо. Мне хотелось бы увидеть вас в платье такого спокойного тона, в котором вы были на международной встрече по теннису два года назад.
Жена. Спокойного тона? Может быть, беж, чуть удлиненное?
Лотта. Да.
Жена. Фирма «Шанель». (Идет к шкафу и вынимает платье.) Это?
Лотта. Нет. То было другое.
Жена (ищет). В спокойном тоне… два года назад… Это? Лотта. Нет, тоже не то. Посмотрите вон там, рядом с плиссе болотного цвета…
Жена. Это?
Лотта. Нет, перед ним.
Жена. Это?
Лотта. Рядом.
Жена. Вот это?
Лотта. Да, это. Оно. Вы были тогда в нем.
Жена. Но это же не цвет беж!
Лотта. Наденьте его, пожалуйста, для меня.
Жена. И это не в спокойном тоне, а в темном, это от «Мизони». Кстати, я не была на том теннисном турнире.
Лотта. Клянусь вам, вы были там… Спокойный тон…
Жена. Я могла бы доказать вам по записям в дневнике, что это платье я не надевала ни разу после рождения Мартины.
Лотта. Все равно. Я бы хотела. Пожалуйста!
Женщина надевает платье.
Я еще тогда подумала про вас: вот сидит прекрасная дама, за которую рыцари дрались на турнирах… Великолепно. С ума сойти! Спокойный тон, просто светится изнутри, мягкая, струящаяся ткань!
Жена. Крепдешин, переливающиеся краски, немного мрачновато. (Надевает чулки.)
Лотта. В средневековье, в самом центре, как скала, возвышался образ Прекрасной Дамы. В те времена женщина была для мужчины первой ступенью к Богу.
Жена. Она и сейчас в центре, как тогда!
Лотта. Только есть разница: теперь никто не стремится к Богу. Женщина стала для мужчины самоцелью.
Жена (причесывая волосы). Вы что, проповедуете по поручению церкви?
Лотта. Да нет.
Жена. Может, все-таки да?
Лотта. Я вот думаю, как это вы можете удовлетворяться Саарбрюккеном?
Жена. А я и не удовлетворена. Напрасно вы обо мне так думаете.
Лотта. Вами должен восхищаться весь мир.
Мужчина следит попеременно за женой и за Лоттой, будто теннисный судья за мячом. Он хмыкнул и покачал головой.
Жена. Каким образом? Ринуться в путь с детьми в чемоданах?
Лотта. Кто не показывает себя свету, тот увядает. Пройдитесь по комнате, прошу вас. Для меня.
Жена. Предпочитаю, чтобы меня спокойно рассматривали анфас.
Лотта. Вы прячете какой-нибудь изъян?
Жена. Нет у меня изъянов. Просто сейчас на мне нет подходящих туфель. Я еще не решила, что надеть. Какие же туфли? Эгберт, ты какой костюм наденешь? Сегодня выходной.
Муж. Я? Может, в бледную полоску?
Жена. Старый, в бледную полоску? Тогда к нему подходит… К такому костюму я могу надеть только старое гладкое платье от «Бризоли…»..
Муж. Зачем? Давай лучше я буду подстраиваться под тебя. Может быть, мне лучше надеть…
Жена. Синий «фреско».
Муж. Как скажешь.
Жена (хлопает в ладоши). Так, прекрасно! А я, наконец, попробую шелковый блейзер от «Диора».
Лотта. Ну, пройдитесь же немножко. Прошу вас, пройдитесь хотя бы в чулках. Ну, идите! Вот так. Теперь и ноги видны.
Женщина прохаживается, меняя походку и жесты.
Не надо так, не тяните шаг, быстрее! Тип-топ… Тип-топ… Тип-топ! Такая походка вам идет больше. Люкс! Когда я немного прищуриваю глаза, вы отдаляетесь и превращаетесь в загадочного идола… С ума сойти! Спасибо, очень хорошо для воспоминаний. Пройдитесь туда и обратно! Чего вам не хватает, так это многих тысяч восторженных людей, которые бы вам завидовали. И еще вам не хватает подмостков, банкетов, тет-а-тета на высшем уровне!
Жена. Да, это мой мир!
Лотта. И больше ничего не надо!
Жена. И больше ничего.
Муж (громко). Вы, по-моему, заболтались!
Жена (Лотте). Очень любезно с вашей стороны. Я чувствую себя снова хорошо. Ваша ободряющая оценка через окно подействовала лучше гимнастики. (Села на стул перед зеркалом.)
Лотта. А теперь давайте подберем подходящие туфли!
Жена. Эгберту не нравится. В его фирме только трое служащих. Весь экспорт обеспечивают четыре человека. Наша семья из четверых живет на это, но в последние пятнадцать лет мужу ни на что не оставалось времени — когда тут знакомиться со страной и людьми.
Лотта. Туфли надо подобрать умело. И потом украшения. Вид всегда должен быть на уровне. Шляпы, накидки, капюшоны, шарфы!
Жена. Теперь я попросила бы вас прекратить фокусы-покусы.
