Камера скользит над ними — снимали мастера, с огромного съемочного крана, парад по случаю Июльской революции обеспечивали профессионалы, как с той, так и с другой стороны.
Я выключил видео, включил другое. Кто-то осмелился снимать правительственные и дипломатические трибуны любительской видеокамерой. Изображение дергалось — по моей просьбе изображение почистили, оно стало нормальным, не мутным — но так же дергается.
Что я не видел? Для чего я это все смотрю? Это что — мазохизм?
А вот и я сам. Пялюсь на технику, как идиот.
Для чего это все? Что я могу там увидеть? Мир, который мы потеряли? Да, да, именно мы — потому что в новом мире барахтаемся тоже мы — все. И русские — тоже жертвы, мы вынуждены проливать пот и кровь за чужие грехи.
Нет, не уйдем. Ни хрена не уйдем.
Женские руки легли на мои плечи, стали массировать их…
— М-м-м-м… ты просто волшебница.
— Я Люнетта. Луна — покровительница волшебников.
— Вот как? Это из шариата?
— Нет. Так говорила моя мама.
Отвечать было нечего
— Зачем ты все это смотришь? — спросила меня Люнетта, не прекращая разминать плечи
— Сам не знаю — честно ответил я — просто смотрю
— Ничего не исправишь.
— Я знаю…
И в самом деле — ничего уже не исправить. Ни-че-го.
Я выключил ноутбук, подхватил Люнетту на руки. Благодаря ей — у меня появилось здесь, в Тегеране — какое-то подобие дома, и какое-то подобие семьи. Иначе я бы так и жил здесь один — в окружении теней врагов, которых я убил, и женщин, которых я потерял. А это очень страшно — когда ты один, а их, теней — много…
Настоящее
Ночь на 30 мая 2012 года
Мехико-Сити
Индейская территория
Из Вашингтона я улетал рейсом не привычной в таком случае Пан Американ — а крупнейшей колумбийской авиакомпании Avianca. Причин тому было несколько. Первая — Пан Американ передает списки всех пассажиров на этих направлениях в ФБР и СРС даже не по запросу — просто так, в рамках сотрудничества с правительством. Вторая — рейс был удобно расположен, улететь можно было быстрее всего. Третья — при более дешевом билете на Avianca кормили не замороженной дрянью из МакДональдса — а нормальной пищей, с перцем — но перец был в приемлемом количестве. Наконец четвертая причина — на Авианке наверное самые красивые стюардессы в этой части света, их специально подбирают с конкурсов красоты. На рейс из Вашингтона существует большой конкурс, потому что можно подцепить богатенького американца и уехать в Штаты — вот почему, если какая-то девушка тебе приглянулась, наладить контакт с ней — дело пяти минут. Вот только мне этого было не нужно — я летел к женщине, которая действительно ко мне искренне относилась, и не хотел быть большим подонком, чем я есть на деле.
Марианна…
Каждый раз, когда я начинал задумываться о том, какие отношения нас связывают — мне становилось не по себе… не больно, а гадко, гадко от себя самого. Когда я только переехал — она восприняла это так, что я приехал к ней — и мне нельзя было разубеждать ее, потому что на этом этапе я от нее зависел и зависел сильно. Буквально за пару лет произошло следующее: Марианна ушла из Специальной разведывательной службы, организовала собственное агентство по контролю рисков, за полгода получила все лицензии какие только можно, в том числе и на работу в качестве частных военных подрядчиков по правительственным контрактам. Сейчас она представляла собой то ли королеву мафии, то ли королеву специальных служб — многомиллионные правительственные контракты, более двух тысяч работников по постоянным и временным контрактам, некие связи, в том числе с Российской Империей — эксклюзивные, которые посторонний не получит, проливающиеся золотым дождем. Например — военно-морской флот утилизирует кое-какую технику: старые катера, суда, стрелковое оружие и патроны. Если знать, к кому обратиться — то тебе все это продадут по себестоимости (близкой к нулю) и с экспортной лицензией — а здесь это можно продать отнюдь не за ноль, тем более в Латинской Америке. Проблема только в наших отношениях, плавно сошедших на дружеские по моей инициативе. Одну из сторон это очень даже не устраивало — а если учесть то, что Марианна латиноамериканка…
