Альфред и Мейрит сопровождали их. Мысли Альфреда были в сильном смятении от того, что он должен наложить заклинание, a он даже понятия не имел, как творится это заклинание, и поэтому совершенно не обращал внимание на то, где он идет и как он доберется туда, куда идет. Он споткнулся о валуны, если бы кто-то находился поблизости, он свалился бы ему под ноги, а так – он просто упал, подвернув ступню.
Собака была занята тем, что избавляла Альфреда от одного потенциального бедствия за другим, но поскольку это случалось слишком часто, даже самому преданному животному такое когда-то надоест, и она уже проявляла признаки раздражения этим человеком. Краткий лай и рычание предупредили Альфреда далеко от пузырящейся ямы грязи, прежде чем нежный толчок локтем окончательно прояснил его сознание.
Мейрит шагала не спеша, ее рука покоилась на рукоятке меча. Она также готовила кое-что, но, по всей видимости, не имела никакого желания делиться своими задумками. Альфред стал – в который раз – одним из врагов.
Эта мысль сделала его несчастным, но он не мог винить ее. Он также не смел довериться ей; он помнил знак Ксара на ее лбу.
Зло повторяется снова… Без конца. Без конца.
Подчиняясь команде Балтазара, сартаны оставили дорогу прежде, чем достигли города, переместившись в темные тени, созданные зловещим светом пылающего Огненного Моря. Сартаны подгоняли детей и тех, кто был слишком слаб, внутрь оставленных зданий. Воин помоложе пошел со своим предводителем взглянуть из укрытия, которое давало им преимущество, – на верфь и патринское судно.
Клейтус был один; ни один другой лазар не трудился с ним, чему Альфред поначалу не нашел объяснения. Так получилось, что этот лазар, вероятно, не доверял никому. Клейтус мог ревниво охранять тайны, которые узнал от Ксара. Нырнув в тень, сартаны наблюдали, как лазар медленно, терпеливо распутывает сложную рунную структуру патринов.
– Хорошо, что мы успели вовремя, – прошептал Балтазар перед тем, как отойти, чтобы отдать приказания своим людям.
Альфред был слишком измучен и взволнован, чтобы ответить. Мейрит также нечего было добавить. Она смотрела, пораженная и ошеломленная, на свое судно. Почти две трети защитных рун были разрушены, а их волшебная мощь – уничтожена. Возможно, она не верила сартанам. Теперь же она знала, что они говорили правду.
– Вы предполагаете, что это Ксар показал Клейтусу? – По правде говоря, Альфред хотел выяснить это у Эпло, но Мейрит, видимо, решила, что он обращается к ней.
Ее глаза вспыхнули.
– Мой Повелитель никогда не разрешил бы лазару изучать рунную магию! Кроме того, какой цели это бы послужило?
Альфреда обожгло ее гневом.
– Вы должны признать, что это – удобный способ избавить самих себя от лазаров… И удержать нас взаперти здесь, на Абаррахе.
Мейрит тряхнула головой, отказываясь думать об этом. Она подняла руку ко лбу, протирая руну, начерченную там Ксаром. Поймав взгляд Альфреда, наблюдающего за ней, она отдернула руку, крепко обхватила пальцами рукоятку меча.
– Что ты задумал? – спросила она холодно. – Ты собираешься превратиться в дракона?
– Нет. – Альфред говорил неохотно, ему не хотелось думать о том, что он собирался сделать, и что он сделать был обязан. – Потребуется вся моя энергия, чтобы исполнить заклинание, которое освободит эту измученную душу. – Его грустный взгляд остановился на лазаре. – Я не могу сделать это сам и дракон, наверное, тоже…
Он мягко добавил, проверив сначала, что никого, в особенности Балтазара, нет поблизости:
– Мейрит, я не собираюсь допустить, чтобы сартаны захватили судно.
Она взвешивала его слова молча, глубокомысленно, оценивающе. Наконец она коротко и резко кивнула.
– Как ты собираешься остановить их?
– Мейрит… – Альфред облизнул сухие губы. – А если мне придется уничтожить судно?
Она стала задумчива, но пока не возражала.
– Мы оказались бы заперты на Абаррахе. И у нас уже не было бы выхода отсюда, – сказал он ей, желая быть уверенным, что она все поняла.
– Он есть, – ответила Мейрит. – Седьмые Врата.
