«Мы больше не будем платить», – такой ответ тем, кто обогащается за наш счёт. Не покупайте билеты на поезда и автобусы. Хватит снабжать деньгами Государство, оплачивая налоги и пошлины. Объявим же независимыми места жизни, в которых кооперативы и совместное творчество закладывают основы изобильного и бесплатного общества.
Сапатисты из штата Чьяпас продемонстрировали, что люди в небольших независимых или объединённых коллективах способны возделывать землю, оказывать друг другу медицинскую помощь, производить природную бесплатную энергию из возобновляемых источников (об этом даже и не задумываются экологические мафиози). Крайне важно, чтобы бесплатность, как и жизнь, проникала в наши мысли и поступки, из которых её изгоняли и вытравливали веками. Однако не будем строить иллюзий: освобождение от цепей, в которые мы сознательно себя заковали, может занять много лет. Значит, нужно вступать в борьбу, не теряя ни минуты.
Самоуправление в повседневной жизни – это наиболее подходящая форма социальной организации для развивающегося человечества
Против самоуправления в нищете. Ни одно слово не описывает и не исчерпывает жизнь. Выражение «самоуправление в повседневной жизни» призвано отделить сферу самоуправления в нищете. Это экономическая организация выживания, принуждающая трудящихся управлять собственной эксплуатацией.
Отбросить абстрактную идею Человека. В тёмных уголках нашей внутренней вселенной хранится наследие предков, от которых к нам перешли восемь миллионов лет становления человечества и шесть-восемь тысяч лет постепенной деградации.
Как волнительно думать, что отныне перед нами открыт путь возвращения человечности. Мы сможем исправить нелепые и абсурдные ошибки, на которых до этого момента практически полностью строилось наше прошлое.
Мы движемся к двум одновременно отличным и схожим видам борьбы. Всё более масштабным и радикальным становится отказ платить дань Государству и его банкирам, и в то же время появляется множество новых пространств, где (не без путаницы и беспорядка) строятся новые самоуправляемые общества. В любом из видов борьбы необходимо движение к жизни, а не к рассеянной повсюду смерти.
Жизнь безрассудно защищается. Человеческое сознание способно осветить беспрестанно меняющуюся жизнь, открывающую перед нашими глазами природные примеры её движения и непостоянства.
Внутри себя самих и во внешнем мире мы сталкиваемся с чудовищной и чудесной поэтической силой природы, описанной в легендах и сказках. В каждом и каждой эхом отзывается эта сила, дарующая нам поэзию созидания мира и тела, когда-то доступную только бездарно растратившим её богам.
Вложить энергию гнева в создание самоуправляемого общества, в котором человеческий разум уничтожит экономические императивы (хищничество, стяжательство, конкуренция, соперничество, иерархическая власть), превращающие весь земной шар в жестокие социальные джунгли, в которых с равной строгостью правопорядка и беззакония царит непрерывное варварство.
Отказ от разрушения земли прозвучит громче всего в согласии с питающей её жизнью. Это бьющая струёй сила, поток которой необходимо уберечь от прежних маршрутов, навязанных нашим извращённым бесчеловечным воспитанием.
Наибольшую пользу приносит деятельность в малых социальных структурах. Что может быть проще, чем обратить взгляд на своё непосредственное окружение? Присмотритесь к привычным местам: деревни, города, где между желаниями и обязанностями разворачивается борьба за жизнь, рабочие зоны, заводы, офисы, школы, больницы, общественные службы, ремесленные, промышленные и сельскохозяйственные предприятия.
Малые пространства с большей лёгкостью поддаются тем радикальным изменениям, которые мы стремимся внедрить и повсеместно распространить. Принятые локально решения легко распространяются и позволяют объединить силы. Ведущиеся же где-то далеко дебаты (во имя централизации, но о каком центре речь?) теряют связь с жизнью, превращаясь в чистую абстракцию, отчуждающую нас от самих себя.
Из-за территориальной отдалённости легко потерять из виду истинную, непосредственную реальность. А ведь речь идёт об обращении к жизни, о проблемах конкретных личностей, собранных в локальные коллективы, где общие заботы обсуждаются, сталкиваются и пытаются обрести согласие.
