Воззвание к жизни: против тирании рынка и государства - страница 10

Ад, врата которого увенчаны лозунгом «Arbeit macht frei»^>7, якобы вёл в райские сады, и именно он стал местом зарождения пролетарского сознания. Именно в этом аду оно приобрело очерченную форму, возделывая плодородные земли, усеянные остатками сохранённых буржуазной мыслью радикальных освободительных идей и человеческого великодушия, из которых мог бы взойти богатый урожай. Эти остатки подпитывали идеи открытого к самосозиданию общества без классов и иерархии. Пролетариат как социальная роль всегда представлял препятствие, которое необходимо разрушить, как бы ни уверяли в обратном сторонники рабочизма^>8.

Жёлтые жилеты на Елисейских полях в Париже. 24 ноября 2018. Фото Бенуа Тессье

Всеобщее человеческое сознание пробуждается под влиянием разрушающегося сознания пролетариата, одной из его исторических форм. Классовая борьба – пора бы это заметить – уже давно превратилась в борьбу за право на жизнь, в освободительную войну за личную и коллективную независимость от всех форм власти.

Из господства вельмож и богов, словно из гноящейся раны, сочился обскурантизм, гарантировавший их незыблемое присутствие на земле и на небе. В наши дни оглупление происходит при помощи замутнения живого ума, чуткость которого позволяет человеку сопротивляться превращению в товар, сведению к цифре в числовом ряду, программированию машиной дохода.

Опустошение земли и жизни заставляет пошатнуться иллюзорную веру в потребительское счастье, в непрерывно покупаемые и продаваемые удовольствия. Над обеднённой формой жизни человеческого рода нависает угроза разорения, которую очевидные виновники гибели даже не пытаются скрыть. Безумная жажда наживы и водоворот денег превращают всё больше людей в расхитителей, готовых пойти на любую жестокость ради пачки купюр. Те же святоши и проповедники идеалов гуманизма забрасывают бомбами мирное население, пытают сопротивляющихся режиму и в победном танце смертоносных набегов окутывают планету затхлым запахом смерти, исходящим от приносящих прибыль груд мёртвых тел.

Какое изменение во взгляде, какая перестройка образа мыслей и действий откроет нам погребённую под ворохом вековой лжи очевидную истину: у нас нет другого оружия для борьбы со смертью, кроме укрепления существующей в нас жизни, кроме повсеместного распространения неотъемлемых прав всего живого.

Практическая поэзия меняющейся цивилизации – это перемены, происходящие во взглядах, мыслях и сердцах.

Стабильность слишком часто оказывается всего лишь прикрытием для бездействия. Мнение, согласно которому худший враг человека – это человек, кажется негодным и жалким не столько из-за самого содержания этого заявления, сколько от ложного ощущения установленной истины, уверенности в якобы неотделимой от человеческой природы фатальности.

И что же скрывается за этой якобы естественной агрессией, натравливающей якобы человеческое существо на себя и себе подобных? В чём скрыта истинная причина войн, источник смертной пляски, что задаёт ритм кровавых вакханалий нашей истории?

Знание, давно заражённое патриархальным консерватизмом и полное напыщенного маскулизма, с презрением изгнало из всех сфер жизни влияние женственности, пытавшейся проявиться в нравах, истории и культуре, в которой тоже – мы узнаем об этом с заметным опозданием – разворачивалась своя охота на ведьм.

Активист Жёлтых жилетов с плакатом «Жизни – да! Выживанию – нет!»

Площадь Италии, Париж. Ноябрь 2019.

Фото Сирила Занеттаччи

Не погружаясь в разворачивающиеся между археологами и историками споры, отныне можно с большой долей уверенности объявить, что жестокие войны и всераз-рушающее насилие суть плоды иерархического общества, экономического устройства, эксплуатирующего земную и человеческую природу, цивилизации, чья основная отличительная особенность – превращение мира в товар.

На определённом (вполне датируемом) этапе своего развития человеческий род подвергся регрессии, он был сбит с пути самосовершенствования. У жизни мужчин и женщин была отнята – или же похищена – возможность развития в единстве и гармонии с окружающей средой. Такая жизнь приходит в упадок, превращается в полуживотное существование, и всё это – результат злополучных экспериментов, пагубное влияние которых мы продолжаем ощущать на себе.