— Аригато гозаймасу, — она поклонилась в ответ.
Джек улыбнулся. Проведя больше года в море, Джесс быстро выучила язык, занимаясь каждый день с Йори, и теперь ее японский был даже лучше, чем у нее. Акико учила Джесс японскому этикету и моде. Теперь на ней было шелковое кимоно с розовыми цветами сакуры, Акико помогла купить ей одежду в порте Нагасаки перед путем в Тобу. Джек тоже сменил английский наряд на хаори и хакама самурая. Два меча на бедре показывали всем его статус хатамото на службе Такатоми, регента Японии.
Судно приближалось к пляжу, и Джек удивился при виде одинокой фигуры на песке. Они заплыли в уединенную бухту, а не к главной гавани Тобы, хотели избежать внимания. Прибытие иностранца — еще и двух — вызвало бы шум в маленьком рыбацком порте. Джек не ожидал проблем, но там могла собраться толпа. Все были бы в восторге от Джесс, девушки с золотистыми волосами.
Но кто-то понял их планы. Самурай в белом кимоно и белых хакама ждал и смотрел, как они подплывают к деревянной пристани. Они еще не причалили, а Джек спрыгнул на доски и решительно пошел к берегу, ладонь лежала на рукояти катаны, он смотрел в янтарные глаза мужчины и на лицо со шрамами. А потом Джек низко поклонился и сказал на японском:
— Ваше присутствие — честь для нас, Масамото-сама.
Улыбаясь, его наставник склонил голову и тоже поклонился, уважая юного самурая.
— Твое возвращение — честь для меня, Джек-сан.
* * *
Камень сиял красным в лучах вечернего солнца. Джек сидел, прижавшись к нему спиной, ощущал тепло камня, слушал далекий шум волн в бухте внизу. Их возвращение в Тобу и Акико — домой прошло так, как он и ожидал. Мама Акико, Хироко, радостно встретила их, и их с Акико встреча оживила девушку. Младший брат Акико, Джиро, стал старше и выше, был рад увидеть Джека, но весь ужин был очарован светлыми волосами Джесс. Масамото-сама вел себя сдержанно, но даже он не мог скрыть оживление при виде рапиры и получил обещание Джека научить его западному стилю владения мечом.
Но после ужина, думая о постели, Джек решил побыть в одиночестве. Подумать. И он прошел к спокойному храму, где мог подумать об отце. Джек скучал по нему, и в сердце были боль и любовь к нему. Но если бы не отец, Джек не попал бы в Японию. Не стал бы самураем. Не встретил бы Йори и Акико.
Он много потерял, но и многое приобрел.
Тихий хруст шагов по гравию перебил его мысли.
— Можно к тебе? — тихо спросила Акико, выходя из-за камня.
Джек улыбнулся и кивнул.
— Можно даже не спрашивать.
Акико села рядом с ним, они вместе смотрели на закат, последние лучи света плясали на воде бухты.
— Масамото как-то говорил мне, что истинная победа в прощении и понимании, — сказал Джек, думая о ночи, когда Казуки чуть не убил Акико. — Теперь я понимаю, что это значит. Я понимаю ненависть Казуки ко мне и любому гайдзину. Он потерял маму из-за болезни, принесенной иностранным священником. В его глазах я был той заразой. Но я смог его простить, только когда Казуки умер.
Акико взяла его за руку.
— Я знаю, что ты пытался спасти его. Но его уже нельзя было спасти. Может, даже к лучшему, что Казуки утопился.
Джек кивнул.
— Лучше мучительной смерти от чумы. Надеюсь, он обрел упокоение.
— А ты? — Акико повернулась к нему в сгущающихся сумерках. — Ты обрел упокоение?
Джек задумчиво смотрел на темнеющее небо, спрашивал сердце и душу, но Акико уже знала ответ. Она достала даруму, которую Джек отдал ей на хранение, когда отправился искать сестру. Круглая деревянная кукла была с одним глазом, ждала, когда он нарисует второй глаз после исполненного желания. Акико дала ему маленькую кисть с чернилами.
— Сделай это, — предложила она.
Джек нарисовал чернилами второй глаз. Он опустил даруму на гладкий камень между ними, обвил Акико рукой. Рубиновое солнце скрывалось за горами, Акико опустила голову на его плечо. В тот миг Джек ощутил себя дома.
Воин вернулся.
Глоссарий
Аригато гозаймасу — большое спасибо
Бушидо — Путь Воина — кодекс самурая
Даймё — японский феодал
Дайшо — пара мечей, вакидзаси и катана, традиционное оружие самурая
Дим Мак — прикосновение смерти
