— Спасибо, — сказал Джек, — и безопасной вам дороги.
— И тебе, Джек. Удачи в поисках сестры. Если я буду нужен, не стесняйся позвать.
Лорд и леди Персиваль попрощались и направились на запад со своими слугами, в сторону Оксфорда. Джек и его друзья повернули на север, оттуда дул сильный ветер. Грозовые тучи неслись к ним, принося серую пелену дождя, поглощающую все холмы и поля. Хоть они мчались на лошадях галопом, они не смогли обогнать грозу и вскоре попали под ливень. Дождь был таким сильным, что они едва видели дорогу, которая быстро стала болотом.
— Туда! — крикнул Джек, заметив темный силуэт амбара среди грязи и дождя.
Мокрые и дрожащие, они слезли с лошадей и прошли в амбар. Там был затхлый воздух, полно сена, но крыша укрывала от бури. Они выжали одежду, сделали себе подстилки из куч сена и устроились на ночь.
Йори почти сразу же уснул, но Джек лежал, слушал стук дождя по доскам. Они были в дне пути от Стратфорда — чуть больше двадцати миль разделяло его и сестру, если она была там. Несмотря на усталость, Джек едва спал, думая об их воссоединении.
А потом он услышал тихий шорох сена, тело устроилось рядом с ним. Он подумал, что это была Акико, но на ухо зашептал голос Роуз:
— Мне холодно.
Джек снял свою накидку и накрыл ее. Но она придвинулась ближе и обвила его рукой. Он отодвинулся.
— Роуз, нет…
— Ты забыл наш первый поцелуй? — прошептала она.
— Я помню, — ответил Джек, — но теперь мое сердце принадлежит другой.
Роуз притянула его к себе.
— Я могу украсть его?
Джек покачал головой.
— Мы с Акико связаны навеки.
— Ты такой верный, Джек, — ответила Роуз, ее тон был одобрительным и недовольным одновременно. — Даже слишком. Думаешь, она останется в Англии ради тебя? — Роуз отодвинулась и отвернулась от него, но накидку оставила себе.
Джек смотрел на тьму, эмоции терзали его как буря. Он не хотел расстраивать Роуз, но она попала по сомнениям, которые сдавливали его сердце с того мига, как они ступили на берега Англии. Он не знал, останется Акико или нет, хоть и надеялся, что она будет с ним. Но после всего произошедшего он понимал, почему она не захотела бы остаться в этой холодной и жестокой стране.
Джек посмотрел туда, где лежала Акико. Ее там не было, и он увидел, как она села у двери амбара, смотрела на дождливую ночь. Он тихо встал и присоединился к ней. Она не взглянула на него, смотрела на молнии вдали.
— Прости за прошлую ночь… — начал он.
— А за эту? — спросила она.
Джек с сожалением вздохнул. Она видела его и Роуз вместе.
— Все не так, как ты думаешь. Роуз было холодно, и я дал ей накидку.
— О? Она не выглядела замерзшей, — ответила Акико, в глазах блестели слезы.
Джек взял Акико за руку, ее нежная кожа была холодной.
— Я сказал ей, что мы с тобой навеки связаны, и что мое сердце принадлежит тебе.
Акико повернулась к нему с робкой улыбкой. Он нежно вытер ее слезы.
— Я понимаю, что Англия не такая, как ты надеялась… или я надеялся… или обещал, — продолжил Джек. — Я знаю, что ты тоскуешь по дому. Как только мы найдем Джесс, я смогу договориться о корабле, который доставит тебя в Японию… если ты этого хочешь.
— А что будешь делать ты? — спросила Акико.
Джек задумался.
— Честно скажу, я не знаю. Я так сосредоточился на воссоединении с сестрой, что не думал, что будет потом. Я думал, что, когда попаду домой, все встанет на место. Но теперь я не знаю, где мое место. Может, мне суждено плавать на корабле, как мой отец.
— Всегда в пути, — погрустнела Акико.
— Зависит от того, где ты, — ответил Джек, глядя в ее глаза.
Акико нежно опустила ладонь на его сердце.
— Я навсегда тут.
22
Судебный пристав
Джек проснулся от шума лошадей. Он сел, стряхнул солому с волос и протер глаза. Тусклый свет проникал в щели в стенах, и было видно пыль в воздухе. Буря кончилась за ночь, и вода тихо капала с крыши. Акико спала рядом с ним с безмятежным лицом, Йори сжался почти в комок на своей груде сена, а Роуз… не было видно.
Он огляделся, обнаружил свою накидку в сене. Мерцание света солнца помогло Джеку заметить движение у амбара.
— Роуз? — прошептал он, просовывая руки в рукава накидки. Стало слышно тихие голоса и хлюпанье грязи под ногами. Он напрягся и прислушался. Двери амбара вдруг распахнулись, и ворвались констебли.
