– А где оно? – спросила я.
Даллас мельком взглянула на меня, раздраженная вопросом.
– Не забегай вперед, дорогая. Когда вы выйдете из машины, нам сначала надо будет кое-что предпринять.
Переглянувшись, мы с Джеймсом решились выйти. К нам направился Кас. На мгновение я испугалась, что у нас просто угоняют машину, особенно когда он вытащил горсть пластиковых стяжек.
– Это еще для чего? – возмутился Джеймс, схватив меня за локоть и оттащив.
Даллас уперлась рукой в бок:
– Касу сегодня уже сломали нос. У тебя очень неуравновешенный вид, Джеймс. Должны же мы защищаться. Мы вам не доверяем – вы в Программе побывали.
Она произнесла это так, что мы почувствовали себя выродками, вызывающими отвращение. Но это было сказано нарочно, чтобы застать нас врасплох: Кас незаметно зашел нам за спину и крепко связал руки. На щеку мне упала капля дождя. Я искоса поглядела на Джеймса: он, злой, стоял, глядя, как Даллас с Касом обыскивают «Эскалейд» и забирают наши деньги. Брезентовая сумка вылетела на асфальт. Пошел мелкий дождь. Даллас хмуро взглянула в небо, подошла к сумке и лениво забросила ее на плечо.
Я чувствовала себя беспомощной и не понимала, как это вышло. Надо было бежать, бежать, но теперь выбора не осталось: мы пошли за Даллас к фургону. Она помогла нам сесть назад и захлопнула дверцу.
Плечом к плечу сидели мы с Джеймсом в фургоне. Я остро воспринимала все – легкий запах бензина, резиновые покрышки, цеплявшие волосы, бормотание сканера, перехватывающего переговоры полицейских, слишком тихое, чтобы разобрать. Джеймс погладил мои пальцы, и я невольно взглянула на него. Он смотрел вперед – подбородок напрягся – и явно думал о пластиковых стяжках. Мы ехали уже много часов, жесткий пластик стирал кожу до крови. Должно быть, у него то же самое.
Даллас взглянула в зеркало заднего вида и встретилась глазами с ненавидящим взглядом Джеймса.
– Не волнуйся, красавчик, почти на месте. Небольшое изменение в планах. На склад в Филадельфии вчера вечером наведались копы, поэтому сейчас едем в Солт-Лейк-Сити.
Я встревоженно выпрямилась:
– Но Релм советовал ехать на восток, он говорил…
– Я знаю, что сказал вам Майкл Релм, – перебила Даллас. – Но такова реальность. Не будь ребенком. За нами идет Программа, мы – инфекция, которую они намерены вывести. Скажите спасибо, что мы вообще вам помогаем.
– Буду откровенен, Даллас. – Голос Джеймса дрожал от сдерживаемой ярости. – Если ты не снимешь стяжки с моей девушки, я поведу себя как последняя сволочь. Не хотелось бы подпортить тебе фотографию.
Даллас снова взглянула в зеркало без всякого удивления.
– Почему ты решил, что у тебя получится? – серьезно спросила она. – Ты понятия не имеешь, на что я способна, Джеймс.
У меня по спине пробежал мороз. Джеймс тоже понял, что угроза не возымела действия. Даллас крепкий орешек, ее словами не напугаешь.
Пейзаж за окном постепенно менялся. Деревья с густыми кронами остались в Орегоне, вокруг открытый простор и бескрайнее небо, но и здесь есть цветы и покатые зеленые холмы, за которыми возвышаются огромные горы. Просто дух захватывает.
Пластиковые стяжки больно вгрызались в связанные за спиной запястья. Я вздрогнула, но тут же села как ни в чем не бывало, видя, насколько все это возмущает Джеймса. Он передвинулся так, чтобы я могла прислониться и расслабиться, и мы вместе смотрели, как сельская местность сменилась штакетниками и старыми гаражами.
– Добро пожаловать в Солт-Лейк-Сити, – объявила Даллас, въезжая на парковку перед невысоким складом из старого кирпича. Я ожидала увидеть какую-то укрепленную территорию, вроде промзоны, и при виде отсутствия всякой защиты во мне плеснулся страх. – Строго говоря, – Даллас поджала губы и огляделась вокруг, – это пригород, в городе гораздо лучше. Зато здесь уединенно и притом достаточно народу, чтобы днем наше присутствие не привлекало внимания. Кас прекрасно справился с задачей.
Остановившись за «Эскалейдом», Даллас выключила мотор, повернулась на сиденье и оглядела нас:
– Обещаете быть паиньками, если я разрежу стяжки? – спросила она. – Мы забрались уже достаточно далеко, хочется верить, что вы не будете создавать проблем.
