– Легче? – тихо спросил Джеймс.
– Да. Голову изнутри ничто не взламывает… Знаешь, это похоже на импульс – острый всплеск, и снова все ровно. Не как у Лейси. – Джеймс о ней не заговаривал, но я знала, что эта мысль приходила ему в голову.
– Конечно, нет, – решительно сказал он, хоть и напрягся. – А это воспоминание… Мы о нем никому не скажем. Может, ты вспомнишь еще что-нибудь, может, нет, но это наш секрет. – Он поглядел на меня. – Ладно?
– Со мной все в порядке, – заверила я. Прислушиваясь к себе, я заключила, что действительно прекрасно себя чувствую. Несколько выбита из колеи, но не теряю над собой контроль. Да, у меня не то, что у Лейси.
Джеймс снова взял фотографию татуировок, сверяя со шрамами на руке.
– Интересно, где теперь эти люди? – спросил он.
– Умерли. – Я подумала о Брэйди. Последние дни жизни брата стерты из моей памяти, и сейчас мне представился шанс выяснить, что случилось на самом деле. – Джеймс, – сказала я, листая папку в поисках имени брата. – Посмотри, тут Брэйди нигде не мелькнет?
Он тоже взялся за файлы, вытаскивая наиболее интересные листки.
– Может, здесь? – спросил он. – Запись сессии с доктором Тэбор. – Я покосилась на Джеймса, удивившись, что он помнит имя своего врача. Я помню доктора Уоррен, но Джеймс никогда не рассказывал о своем пребывании в Программе, уверяя, что все слилось в сплошное мутное пятно.
– Странно, больше нет, – сказал он, просмотрев другие страницы и бросив искать дальше. Усевшись на стуле, он взглянул на меня, проверяя, слушаю ли я, и начал: – «Сессия первая, пациент номер 486, Джеймс Мерфи, лечащий врач Эли Тэбор. Пациент отказался принимать таблетку для воспроизведения нужных воспоминаний, лекарство введено через инъекцию». – На этих словах Джеймс напрягся. Я подалась вперед, читая у него через плечо:
Доктор Тэбор: Почему ты здесь, Джеймс?
Пациент № 486: Как, вам даже не сказали? Ну и стремное же у вас заведение!
Доктор Тэбор: У тебя депрессия?
Пациент № 486: Да нет, скорее, я просто устал.
Доктор Тэбор: Расскажи мне о Брэйди Барстоу.
Пациент № 486: Да идите вы!
(Пациент становится буйным, ему вводится новая инъекция.)
Доктор Тэбор: Лучше?
Пациент № 486: Нет.
Доктор Тэбор: Понятно. Джеймс, подростки в такой ситуации всегда настроены воинственно, это не ново. Но ты должен понимать – мы здесь, чтобы тебе помочь. Мы хотим тебя вылечить. Ты жить хочешь?
Пациент № 486: Нет, после того что вы сделали, не хочу. (Речь пациента становится неразборчивой.)
Доктор Тэбор: Это изза твоей девушки?
Пациент № 486: У меня нет девушки.
Я взглянула на Джеймса. Он тоже это прочел. Его дыхание изменилось, но он не повернулся ко мне. Я с тревогой продолжала читать, надеясь, что это ложь во спасение.
Доктор Тэбор: Разве ты не встречаешься со Слоун Барстоу, сестрой Брэйди?
Пациент № 486: Почему сразу «встречаешься»?
Доктор Тэбор: А как бы ты охарактеризовал ваши отношения?
Пациент № 486: Жалость.
Меня будто обожгло. Я не верила написанному, но эта строчка заронила в душу семена сомнения.
Доктор Тэбор: Мы тщательно изучили твои отношения с мисс Барстоу и знаем, что у вас уже давно длится роман.
Пациент № 486: Ее брат попросил меня о ней позаботиться, я и забочусь. Как только ей стукнет восемнадцать, я к ней больше не подойду, можете не беспокоиться.
Доктор Тэбор: Мы обязаны беспокоиться. Слоун не вырезает имена на руке, но все равно остается в группе повышенного риска. Мы хотим привезти ее к нам.
Пациент № 486: Только время потеряете. Она меня не любит, да и я к ней равнодушен. Да, иногда мы спим друг с другом, но чего же вы хотели, я красив, черт побери!
Доктор Тэбор: Джеймс…
Пациент № 486: Все уже сказано, разговор окончен.
Доктор Тэбор: Я хотел бы еще…
Пациент № 486 бросается к столу и хватает меня за халат. Вызваны хендлеры, применен седатив. Пациент пробудет в изоляции три дня до следующей сессии.
Примечание: После данной сессии пациент № 486 сделал попытку покончить с собой. Придя в себя после седативов, он пробовал повеситься на простыне в своей палате. Для консультации приглашен доктор Артур Причард.
Я резко отодвинулась – стул стукнулся о стену – и встала. Джеймс сидел неподвижно, глядя в протокол сессии. Он пытался покончить с собой. Он говорил, что никогда меня не любил. Я помню Миллера.