…1877 год. Зима. Парк Элбери за несколько дней до Рождества, на которое, собственно, и приехали в замок Уильям и Эдвин: зимние каникулы. Впрочем, приближения праздника не ощущается: день бессолнечен, из тех, что навевают поэтические сравнения снежного покрова с саваном умершей Природы. Сероватое небо, затканное паутиной черных ветвей: сизо-серые облака, гонимые ветром, чем-то напоминают бурное стремление реки. Занесенные снегом зубцы замка над деревьями.
По парку, более похожему в эту пору на лес, идут Фрэнсис и Эдвин. Миновавшие погода сделали их чуть старше, но это не сразу бросается в глаза. В особенности это относится к Фрэнсис, так как между нею и Эдвином существует обидное неравенство, в силу привычки не замечаемое обоими сторонами. Если наряд Эдви делает его миниатюрой взрослого щеголя, то рядом с ним Фрэнсис, в капоре с тесемками, в пальтеце с пелериной и недлинной юбке кажется младше, чем в действительности. Ее детски тупоносые ботинки с высокой шнуровкой беспечно ступают рядом с небрежно тонущими в рыхлом снегу лакированными штиблетами Эдви.
ФРЭНСИС
Слушай, Эдви, а что из себя со вчерашнего вечера изображает Билл?
ЭДВИН
А почему ты спрашиваешь? Ты же сама хотела что-то там мне показать по секрету, так?
ФРЭНСИС
А я и не говорю, что недовольна. Просто я два дня обдумывала, как бы это похитрее устроить, а тут вдруг он сам отказывается вылезать из дому. На кого он надулся — на тебя или на меня?
ЭДВИН
Да ни на кого. Просто у него сплин.
ФРЭНСИС
Что у него?
ЭДВИН
(снисходительно) А, верно, откуда тебе знать. (популяризаторским тоном) Джентльмену положено впадать в сплин. Мы же не французы какие-нибудь… Ну, скучать, только очень сильно, и думать о смерти, что все незачем и так далее. Понятно?
ФРЭНСИС
(растирая озябшие в перчатках руки) Нет.
ЭДВИН
(скучающе) В Итоне все, у кого хороший тон, в это впадают. Читала хоть элегии о кладбищах? У нас принято в одиночестве бродить по кладбищу. (презрительно) Есть, конечно, такие, что не ходят, ну да это тупицы, которым вообще ни до чего дела нет, кроме бокса по Квинсбери.
ФРЭНСИС
(с излишней догадливостью) Ну а здесь-то из чего в это самое впадать? Все равно никто не увидит.
ЭДВИН
(не совсем уверенно, ибо логичность довода представляется ему бесспорной) Ну, надо же все-таки держать форму… (более веско) В деревне воздух действует — не углядишь, как станешь жизнерадостным, словно банальный сквайр-собачник. (критически) А тебе, Фрэнни, надо пить уксус.
ФРЭНСИС
(удивленно) Зачем уксус? Ты вообще в уме?
ЭДВИН
А то в тебя не влюбится никто, кроме неотесанной деревенщины. Вон у тебя какие щеки розовые. И не ври, что от мороза.
ФРЭНСИС
Влюбится, кто мне надо. И без уксуса, не волнуйся.
ЭДВИН
(поставив ногу на черную мокрую скамейку, стягивает перчатку и сбивает ею снег со своего сверкающего ботинка) Мне-то что волноваться. (Проделывает то же самое со вторым ботинком.) Во всяком случае это буду не я.
ФРЭНСИС
(улыбаясь довольно) И много еще более, чем ты думаешь.
ЭДВИН
(недоумевающе) Что?
ФРЭНСИС
Я слишком умна, так?
ЭДВИН
Ничего, это еще мало кто успел засечь. Я, понятно, за чистую монету уже не приму, но с другими ты прекрасно научишься прикидываться дурой. Разумеется, не сейчас, а когда понадобится.
ФРЭНСИС
(Отступая к кустам барбариса, чуть припорошенным снегом. На ветвях — с полдюжины уцелевших с осени ягод, похожих на коралловые бусы, разбросанные небрежной рукой. Их теплое красное свечение кажется единственной Рождественской деталью хмурого дня.) А вам с Биллом и прикидываться не надо! Эти ваши кладбища — глупость на глупости!
