Конечно, и сам Гуррикап тоже не сидел сложа руки. Он взял на себя самое трудное – прокладку тоннеля. Великан один заменял целый землеройный комбайн: бульдозер, экскаватор и паровоз с вагонетками. Следом за ним двигалась бригада каменщиков, которые выкладывали кирпичом пол, стены и сводчатый потолок подземелья. Во время перерывов в работе Гуррикап прислушивался, не раздастся ли впереди какой-нибудь шорох, указывающий на появление змея, привлечённого шумом строительства. Но всё было тихо-спокойно!
Великану облегчало работу то, что он не прокладывал путь заново, а следовал змеиным лазом, только расширяя и укрепляя его. Ход шёл прямо, с небольшим уклоном под землю. Шли дни, недели, месяцы. Подземный ход протянулся уже на несколько километров, а конца и края не было видно. Дело продвигалось медленно, так как вывозить землю наружу становилось всё дальше и дальше.
Однообразие выполняемой работы превратило Гурри-капа в простую землеройку, что притупило бдительность и чуть-чуть не погубило. Однажды он едва не провалился в глубочайшую подземную расщелину. Только чудом великану удалось сохранить равновесие на самом краю пропасти. Он отполз немного назад и перевел дух. Только тогда земля, упавшая вниз, подала еле слышный знак о том, что достигла дна. Даже такому великану, как Гуррикап, вряд ли бы удалось остаться в живых! И уж совсем невероятно, что он смог бы выбраться обратно!
За пропастью по-прежнему чернело отверстие змеиного лаза, дразня и маня за собой. И работы по прокладке тоннеля продолжились. Теперь скорость продвижения намного увеличилась, так как уже не стало необходимости вывозить землю. Пропасть, как бездонная бочка, проглатывала всё, что сбрасывали в неё, и говорила: «Маловато будет!»
По крайней мере, звуки падения земли раздавались всё так же отдаленно и глухо.
Порода, сквозь которую проходил змеиный лаз, менялась. Ход шёл сначала по песчанику, потом – по граниту, а теперь – уже по монолитному скальному камню. Это избавило от необходимости облицовывать его кирпичом. Но расширять лаз стало настолько трудным занятием, что Гуррикап предпочёл сам извиваться, как змей, проникая всё дальше и дальше. Помощники стали уже не нужны. Теперь Гуррикап проводил в полном одиночестве весь день, покидая тоннель только на ночь, для недолгого сна. В последний раз волшебник вообще провел в нём целые сутки. Его помощники уже стали собираться на поиски. Причиной задержки стало то, что великан достиг цели, вернее, конца долгого пути. Его руки при очередной попытке опереться локтями о землю и продвинуться ещё на несколько метров вперёд не встретили привычной опоры. Теперь-то Гуррикап всегда был настороже и не позволил пустоте обмануть себя. Он остановился и попытался разглядеть, что в этот раз находилось под ним и впереди. Факел давно поджидал своего часа, лёжа в дорожном мешке вместе со съестными припасами и флягой с водой. Великан увидел громадный каньон. Слабого света факела не хватало, чтобы определить его размеры. Это был целый подземный мир. Вот она, Страна подземного водяного змея! Внизу, метрах в десяти, плескалась о берег вода. Это было не болото или омут, а самая настоящая многоводная река! Она медленно, величаво несла себя куда-то вдаль и вглубь, еле слышно шурша о скалистые берега кружевами-волнами.
Гуррикап долго всматривался в тёмные воды этой таинственной подземной реки. Один раз ему даже показалось, что внизу проплыл какой-то длинный предмет. Скорее всего, это было бревно, принесённое водой откуда-то с истоков. Гуррикапу не удалось заметить никаких попыток к самостоятельным движениям вопреки течению. Оно плыло по воле и по прихоти реки.
Похоже, он всё-таки нашёл обитель змея. Но отыскать самого змея в этой подземной реке, вытекающей неизвестно откуда и впадающей неизвестно куда, было гораздо труднее, чем иголку в стоге сена! Оставалось только ждать, когда змей сам соизволит снова посетить его. Надеяться на это можно было, конечно, только в том случае, если визит гиганта был не случайным.
Гуррикап пополз назад. Он был разочарован таким исходом дела. Хотя великану почти всегда удавалось задуманное, эта затея – найти змея – оказалась ему не по зубам.
