— И правда! — воскликнул я. — Он ходил по воде!
— Ну… — Он улыбался, но улыбка была не совсем
веселая. Один уголок его рта загибался вниз. — И да, и нет.
— Это как?
— Ты видел, где он вошел в воду?
— Да…
— Потрогай это место. Посмотрим, что ты там
найдешь. Только не задевай провода, потому что в них настоящее электричество.
Оно слабенькое, но дернуть тебя может. Особенно если руки мокрые.
Я опустил руку в воду, но осторожно. Вряд ли преподобный собирался
надо мной подшутить, как Терри и Кон, но я был в незнакомом месте с чужим
человеком и не был полностью в этом уверен. Казалось, что озеро глубокое, но
это была иллюзия, созданная голубой краской и отражением фонарей на
поверхности. Мой палец погрузился в воду только на первую фалангу.
— Ты немножко промахнулся, — сказал преподобный Джейкобс. — Сдвинь
палец чуть правее. Ты знаешь, где право, где лево?
Я знал. Мама меня научила: «Правая — та, которой пишешь». Конечно,
для Клер и Кона это правило не годилось: оба они были левшами.
Я передвинул руку и что-то нащупал в воде. Что-то металлическое, с
бороздкой посередине.
— Кажется, нашел, — сказал я преподобному Джейкобсу.
— Похоже на то. Ты касаешься колеи, по которой ходит Иисус.
— Это фокус! — сказал я. Мне случалось видеть иллюзионистов в «Шоу
Эда Салливана», а у Кона была коробка с реквизитом для фокусов, подаренная ему
на день рождения. Правда, он уже все растерял, кроме Парящих шаров и
Исчезающего яйца.
— Верно.
— И то, что Иисус прошел по воде к лодке, — тоже!
— Иногда, — ответил он, — я боюсь, что так и есть.
Вид у него был такой далекий и печальный, что я снова немного
испугался, но при этом мне было его жаль. Я, конечно, не понимал, о чем он
грустит, когда у него в гараже есть такой классный игрушечный мир с озером.
— Но это очень хороший фокус! — сказал я и похлопал его по руке.
Он вернулся из тех далей, куда исчезал, и улыбнулся мне.
— Ты прав. Наверно, я просто скучаю по жене и своему мальчику.
Наверное, поэтому я и позвал тебя сюда, Джейми. Но сейчас пора вернуть тебя
маме.
Когда мы подошли к Девятому шоссе, он снова взял меня за руку,
хотя ни одной машины не было видно, и так мы шли всю дорогу до Методист-роуд. Я
был не против. Мне нравилось держать его за руку. Я знал, что он обо мне
заботится.
Через несколько дней приехали миссис Джейкобс с Моррисом. Моррис был всего лишь малявкой
в подгузнике, зато его мама оказалась хорошенькой. В субботу, за день до того
как преподобный Джейкобс впервые встал за кафедру нашей церкви, Терри, Кон и я
помогли ему перенести Мирное озеро в церковный подвал, где по вечерам в четверг
будет собираться Братство юных методистов. Без воды сразу было видно, какое
озеро мелкое, и что его пересекает желобок.
Преподобный Джейкобс заставил Терри и Кона дать клятву молчания,
чтобы, по его словам, не испортить иллюзию для малышей (меня, значит, посчитали
большим, и мне это понравилось). Те клятву дали, и не думаю, что они ее
нарушили, но лампы в церковном подвале светили намного ярче ламп в гараже
пастората, и если присмотреться к ландшафту с близкого расстояния, то было
видно, что Мирное озеро — всего лишь широкая лужа. Желобок тоже был заметен. В
общем, к Рождеству все уже знали.
— Все это одна большая туфта, — сказал мне как-то Билли Пакетт в
один из четвергов. Билли и его брат Ронни терпеть не могли четверговую школу,
но с мамой не поспоришь. — Если он еще хоть раз ее покажет и опять заладит про
хождение по воде, я блевану.
Я подумал, а не набить ли мне Билли морду, но уж очень он был
здоровый. И потом, мы с ним были друзьями. К тому же он был прав.
