Риу продолжала смотреть на него, как на идиота.
— Да и зачем? — зло добавил Алекс. — Мне цели твоей революции не сдались. Спасибо, конечно, что укрыла здесь, но я могу и уйти. И Кору уведу, — у Алекса мелькнуло опасение, что Кора может с ним по доброй воле и не уплыть: что-то уж больно она подружилась с тлилилями и лилуна. Мысль была нова и очень ему не понравилась, поэтому он добавил: — Пускай она разумна, ей еще нет и пятнадцати. По любым законам она должна подчиняться мне как опекуну!
— Ты поможешь мне, — ответила Риу, — потому что два человека из вашего посольства могут быть внутри этой штуки. Ты ведь говорил, что ты за землян, Алекс Флинт.
Едва Риу сказала это, Алекс понял, что стал жертвой гнусной манипуляции.
Он уважал Хонду и Леднева. Хонда, пожалуй, даже начинала ему по-человечески нравиться — хотя он не назвал бы ее другом и вообще сомневался, смогут ли они когда-нибудь найти по-настоящему общий язык. Он не желал им зла. Если бы у него была возможность их спасти, он бы, конечно, воспользовался этим.
Но по доброй воле кинуться к этой штуковине, что уничтожила Плот и разбомбила черт знает сколько островов — это, извините, не надежда на спасение кого-либо или чего-либо. Это — полное безумие.
Так он и сказал ей.
— Я так не думаю, — ответила Риу. — Думаю, у нас есть шанс подобраться к этой штуке близко. И Кора тоже так думает.
Вот тогда-то до Алекса и дошла вся гнусь тлилильки.
Она не просто затаскивала его в ловушку лояльности — она еще и держала наготове замок от клетки под видом Коры. Алекс знал, насколько Кора была лояльна. Он, правда, не знал, входила ли для нее Хонда в «ближнюю семью» — вряд ли — но наверняка Кора считала ее так или иначе членом их большой стаи. Да и Леднев ей, вроде бы, нравился: доктор умудрился даже выучить несколько фраз на языке касаток и пару раз щегольнул ими в присутствии Коры. К тому же, она молода. В некотором смысле она даже моложе своих четырнадцати с половиной (что аналогичны примерно тому же возрасту у людей) — она только недавно обрела разум и вряд ли успела научиться с ним обращаться. Если, конечно, интерпретация Риу и самого Алекса верны…
Алекс смутно помнил собственный подростковый период, хотя, честно говоря, предпочел бы, чтобы его поглотила пучина забвения. Сам он особенным максимализмом никогда не отличался. Но если пятитонной касатке взбредет в голову, что она должна кого-то освободить, Алекс ее не удержит.
Решив пользоваться единственным оружием, что осталось в его распоряжении, — логикой, — он спросил у Риу:
— Объясни мне, почему ты считаешь, что проникнуть туда в самом деле возможно?
— Я думаю, что на этой штуке нет разумных существ, — сказала Риу. — Во-первых, наши сканеры — я имею в виду, правительственные — не засекли на ней никаких форм жизни. А уж это мы обнаруживать умеем.
— Да уж… — пробормотал Алекс, снова вспоминая, что стоит внутри гигантского живого существа.
— С этим согласуется и то, — продолжила Риу, — что эта штука явно действует по алгоритму.
— По какому а… — начал Алекс, и тут до него дошло. — А, то есть — уничтожила всю технику и все популяционные центры? Думаешь, она не различает ваши живые технологии? В нее это не заложено?
— Может быть, заложено, иначе она бы не стала бить чисто по центрам популяции, а выбирала бы только объекты инфраструктуры, — сказала Риу. — Ведь население с голыми руками ничем не способно ей повредить. Или уж выкашивала бы всех подряд, если она заточена именно на максимальный геноцид.
— Может быть, заточена, просто у нее ракет не хватает.
— Может, и так, — согласилась Риу. — Но велики шансы, что это что-то вроде автоматического зонда. Что он действует в соответствии с инстинктом… в смысле, с заложенной программой. И что эта программа знает, что существуют биологические технологии, но не умеет отделять их от обычных животных. Иначе эта штука уничтожала бы не наши большие города, а наши военные базы. А они остались нетронутыми. Поэтому, если мы приблизимся к этой штуке без источников энергии, она посчитает нас безобидными и не тронет.
— Или посчитает биологическим оружием и покромсает в любом случае, — заметил Алекс. — Если там действительно нет живых существ внутри, он может хоть смертельной радиацией все вокруг облучать, чтобы уж точно никто живой не подобрался. Зачем рисковать?
