Работа кипела. Отряд Елены Николаевны задумал полностью сыграть «Снежную королеву». На скорою руку смастерили костюмы, выдумали грим, вдохновенно распевали разбойничью песню. Увлекшись творческим процессом, не заметили, как оба вожатых куда-то исчезли. Хватились их, когда понадобился совет взрослого.
– Я сбегаю, – предложил Андрей. Ему в спектакле роли не нашлось, рисовать свою декорацию он давно закончил и начал скучать. Его с легкостью отпустили – никому не хотелось прерывать увлекательную репетицию.
Андрей выскочил с веранды, на которой шла подготовка к «капустнику», и помчался по аллее, мимо установленных по обе стороны портретов пионеров-героев, к своему корпусу. Заглянул в вожатскую, но там было пусто. Не обнаружил он педагогов и в палатах.
Раздумывая, куда же могли запропаститься Елена Николаевна и Сергей, Андрей спустился и двинулся было к столовой, но внезапно остановился. Ему показалось, что из беседки, почти полностью скрытой плющом, раздался приглушенный голос воспитательницы.
Он подошел поближе, заглянул внутрь и обмер от неожиданности: совсем близко спиной к нему стоял Сергей, держа в объятиях Елену Николаевну. Та едва доставала ему до груди. Очки она сняла, и близорукие, сощуренные глаза скользнули томным взглядом мимо Андрея. Она прижалась к вожатому тесней, подняла лицо, и они стали целоваться.
Это было так неправдоподобно, так дико, что Андрей не смог заставить себя убежать, хотя прекрасно понимал: стоять здесь и подглядывать за Еленой Николаевной отвратительно и стыдно. Красавец вожатый и толстушка воспитательница!
Почему они вместе, что у них может быть общего?
Словно услышав этот немой вопрос, Елена Николаевна высвободилась из рук Сергея, поправила вылезшие из пучка жиденькие рыжие прядки и проговорила, слегка задыхаясь:
– Хватит, хватит. Нас могут заметить. И дети ждут.
– Подождут. – Сергей снова притянул ее к себе нетерпеливым и даже грубым жестом.
– Погоди, – ласково попросила Елена Николаевна, – потом. Вся ночь впереди. Я ребятишкам обещала, что посмотрю на их выдумку.
– Брось. – Сергей недовольно качнул головой, но воспитательницу выпустил. Достав из кармана брюк пачку сигарет, он закурил. – Вечно ты носишься с ними, как клуша. Справятся и без тебя.
– Справятся, – мягко согласилась Елена Николаевна, мелкими, суетливыми движениями оправляя одежду. – А все-таки я пойду проверю.
– Проверь, проверь, – ворчливо разрешил вожатый, – а то твой любимчик без тебя там соскучился небось.
– Какой любимчик? – Она вынула из кармашка блузки очки и стала тщательно протирать их платочком.
– Ну этот, приютский, который все рисует-то. – Сергей усмехнулся и сплюнул на пол беседки. – Шаповалов, кажется.
Андрей почувствовал, как внутри все сжалось от гнева и ярости. «Приютский»! За такие словечки обидчику били морду без рассуждений. Но перед ним был не пацан, а взрослый мужчина, вожатый.
– Зачем ты так? – укоризненно проговорила Елена Николаевна. – Он сирота при живых родителях. Мне его жаль – мальчику явно не хватает общения, тепла.
– Всех не пережалеешь, – философски заметил Сергей и снова сплюнул.
Андрей стоял, точно окаменев, не смея поверить в то, что услышал. Неужели Кирюха оказался прав? Елене Николаевне он вовсе не нужен. Ей нужен Сергей – высокий, красивый и надменный, чтобы вот так прижиматься к нему, целоваться, лизаться. А Андрея она просто-напросто пожалела, как бездомного, глупого щенка привечают, подкармливают, глядя с добродушной усмешкой на его радость.
Воспитательница закончила протирать очки, водрузила их на маленький вздернутый носик, и ее, теперь уже вооруженный линзами, осмысленный взгляд встретился с глазами Андрея. Она вздрогнула, выронила платок, ойкнула тихонько и жалобно.
В ту же секунду Андрей сорвался с места и побежал. Он несся сломя голову, больше всего на свете боясь, что она окликнет его или даже побежит догонять. Но сзади было тихо.
Не сбавляя скорости, Андрей добежал до столовой, расположенной на самом краю территории, обошел здание и остановился возле ограды, где теснились кусты жимолости и бузины. Тут никогда никого не было, лишь иногда в кустах прятались приблудные облезлые кошки – их гоняла с кухни повариха, когда они что-нибудь у нее таскали.
