— Бог мой, — сказал Логан, подойдя ближе.
Кэрол Нучителли подняла на него взгляд.
— Добро пожаловать на наш пикничок, Логан. — Она примерила на правую руку желтый пластиковый мешок. К лодыжке трупа Кэрол уже успела прицепить бирку, а стоявшие возле трупа пакеты на молнии были наполнены содержимым карманов убитого. От натекшей крови пол в комнате местами покоробился, а слипшиеся волосы мужчины казались темно-красными. Разбитая изуродованная голова распухла. Нучителли ткнула пальцем в латексной перчатке в сторону сосиски.
— Приятного аппетита! Не замажь своим завтраком мой трупик.
— Это обед. Я на ногах с пяти утра. Для меня сейчас середина дня, — сказал он, оглядывая комнату.
— И ты выбрал для еды такое дерьмо?
Он завернул остаток сосиски в полиэтилен и сунул ее в карман пальто — есть больше не хотелось.
— Ты же знаешь меня, Нуч. Мне необходимо есть шесть раз в день, чтобы поддерживать форму при моей-то комплекции.
— Бедняжка. Мне бы твою сгораемость!
Нучителли встала, и они оба отступили от трупа, давая возможность фотографу сделать необходимые снимки. На взгляд Логана, со сгораемостью у нее был полный порядок. Ростом почти шесть футов, рыжеватая блондинка с длинными, до середины спины, волосами и ногами, как у юной волейболистки, медицинский эксперт графства Кинг представляла разительный контраст безобразным проявлениям насилия, с которыми оба они имели дело.
— Ужасное убийство, — заметил он.
— Разве не все они ужасны?
— В пределах шкалы от единицы до десяти.
Нучителли осмотрела тело и вздохнула.
— Побои — это самое худшее, Логан. Огнестрельные или ножевые раны могут иметь не такой уж страшный вид. Но побои… — Она помолчала. — Это просто дикость. Как представишь себе убийцу — как он стоит и наносит удар за ударом… С души воротит, Логан. Я определила бы это как восемь по твоей шкале.
— Сколько ударов было, как ты считаешь?
— Больше десяти. Ударов двенадцать-тринадцать.
— От страха или в ярости, — заметил он. Нучителли кивнула.
— Мы здесь гости не частые. — Она имела в виду Грин-Лейк. — Даже не помню, когда была здесь в последний раз. А ты молодец — живо отыскал здесь фастфуд.
Логана откомандировали в Северный округ шесть месяцев назад. Обычно он работал с напарником, но сейчас тот отпросился в Нью-Джерси на свадьбу сына. Северный округ не был таким уж трудоемким, как Южный, откуда Логана с повышением перевели на убийства и где он прослужил восемь лет в Отделе разбоев и сексуальных преступлений.
— Все, что я успел сделать.
— Ты разрываешь мне сердце.
— Разрываю? Да я уже три года как мечтаю покорить его.
Нучителли улыбнулась и покачала головой:
— Ну да. То и дело отпрашиваясь с работы.
Их флирт носил совершенно невинный характер. Логан не собирался осложнять свою жизнь служебным романом. Нуч улыбалась. Мужчины и женщины, расследующие убийства, улыбаются редко.
— А кроме того, ты для меня слишком стар.
— Согласен. Мне уже сорок стукнуло. И я очень переживаю.
— Переживать ты не умеешь.
— Опять под дых!
Она смерила его взглядом:
— Сорок? На сорок ты не тянешь.
— Это что, комплимент или новая колкость?
— Попытка комплимента. Я дала бы тебе лет тридцать пять. И выглядел бы ты еще моложе, если б не набивал живот всякой дрянью. Ей-богу, у тебя сгораемость, наверное, как у кролика!
Взяв что-то из пластикового пакетика, она передала это Логану. Он взвесил предмет в руке:
— Мрамор. Солидный кусок. Фунтов шесть будет.
— Без сомнения, это и есть орудие убийства.
Статуэтка представляла собой голову африканского воина. Плоских поверхностей она не имела. Снять отпечаток будет невозможно. Он оглядел прочее убранство комнаты. Коврики и африканские ритуальные маски на стенах были забрызганы кровью. На столике под ними — перевернутые разбросанные фигурки: слоники, львы, зебры и жирафы. На всех них — тоже кровь. Логан вытащил платок и взял им одну из фигурок — женская головка. Парная с воином.
— Сними-ка эту стенку, Джерри, — попросил он фотографа и повернулся к Нучителли.
— Ну, так что же нам известно?
Она сделала глубокий вдох и выпустила воздух — с шипением, как неисправная паровая машина.
