попробовать могу.
Забегая вперед, скажем, что Борман и не подумал
ставить веревки Штирлицу, а в тот же вечер все доложил
ему лично. Гнев Штирлица был безграничен. Подлая натура
Мюллера заставляла кипеть его нордическую душу. Штирлиц
рвал и метал и обещал сам себе, что набьет Мюллеру морду
непременно. Борман радовался и втихоря потирал руки.
Ласковый вечерний туман спустился на виллу Мюллера.
Сам Мюллер спокойно спал, с глубокой любовью прижимая к
груди облезлого плюшевого медведя. Ему снился сон, как
Штирлиц идет по одному из темных коридоров его Управления
и совершенно внезапно для себя зацепляется за Длинную
веревку и, падая, выбивает себе именно тот зуб, который
выбил ему, Мюллеру. Воспоминание о зубе опять заставило
Мюллера помрачнеть. Он сжал плюшевого медведя, медведь
стал вырываться и пищать ( так как это был уже не
медведь, а партайгеноссе Борман, пришедший вместе со
Штирлицем на выполнение своего черного дела ). Мюллер
пару раз врезал разбушевавшейся игрушке, Борман,
всхлипывая, уполз от него подальше.
-- Ну вот щас мы ему покажем, - Штирлиц держал в одной
руке дерущегося во сне Мюллера, в другой подушку и
фонарь. Мюллер вскрикнул от повышенной знакомости голоса
и проснулся.
-- Фефо покафем ? - ему стало страшно и захотелось в
одно место.
-- Где закуска к пиву зимует, - Штирлиц выбирал кастет
потяжелее. Мюллер задергался у него в руке, внезапно
вырвался из ночной рубашки и удрал в недоверчиво
потрескивающие джунгли.
-- Черт, - сказал Штирлиц.
-- Бог с вами, Штирлиц ! - пастор Шлагг с укором
посмотрел на Штирлица и перекрестился свободной от
бутылки с водкой рукой.
-- Заткнись, папа римский, - Штирлиц замахнулся на
пастора, тот исчез и больше не появлялся.
-- Ну вот, - Штирлиц был сильно разочарован. Упустить
глупого толстого Мюллера он считал непростительным
попустительством и расхлябанностью и собирался писать
рапорт в Центр, с просьбой вынести ему выговор по
собственному желанию с последующим внесением в почетную
грамоту.
Бросив ночную рубашку Мюллера в кусты, Штирлиц плюнул,
сунул руки в карманы и отправился назад. Сзади его,
расставляя веревочки и капканы, полз партайгеноссе
Борман.
Едва два достойнейших человека скрылись из виду, из
ближайшего куста показался Мюллер, держа руки наподобие
футболиста в защите родных ворот. Он торопливо, дрожа от
ночного бразильского холодка, одел ночную рубашку,
заботливо поправил рюшечки на плечах и плюнул в темноту.
-- Фто я такофо ему фделал ? - Мюллер обиженно втянул
голову в плечи и достал из кармана пачку леденцов.
Тайный заговор Штирлица и Бормана ему явно не
нравился. Мюллер сплюнул непрожеванный леденец и решил
действовать своим старым способом. Старый способ
заключался в том, что все его враги внезапно пропадали и
оказывались в его гнусных сырых застенках. Мюллер
колебался, так как не знал, можно ли провернуть такую
операцию со Штирлицем. Он решил бросить монетку, но ее у
него, конечно же не было. Стодолларовая бумажка летала
плохо. Мюллер плюнул и решил заняться этим делом завтра с
утра.
Утром он втал в редкостно плохом настроении. Утреннее
какао он пролил себе на шорты и долго злился. После всего
такого он решил, что Штирлицу сильно непоздоровится.
Его доблестная зондер-команда во главе с Франциско,
бредившим, похоже, со своего дня рождения захватами
Изауры, лучшей наложницы Мюллера, направилась к Штирлицу
с целью сопроводить его для допроса и последующего
тюремного заключения. Штирлиц встретил их довольно
неприветливо.
-- Чего приперлись ? - он не мог найти открывалку для
банки с тушенкой, и это его сильно бесило.
-- Товарищ Штирлиц, именем нашего любимого вождя
товарища Мюллера, вы арестованы, - Франциско издалека
показал Штирлицу ордер на арест, но в руки
предусмотрительно не давал.
Штирлиц обиделся и высказал Франциско все, что о нем
думает, из чего следовало, что Штирлиц и Мюллер состояли
в предосудительных интимных отношениях, причем при этом
использовалась труба от паровоза.
Франциско обиделся, и сказал, что он сейчас применит
силу, но Штирлиц так на него посмотрел, что Франциско
