Привет! – говорю я, возникая на пороге его кабинета.
Патрик, который помаленьку со временем обзавелся небольшим беззаботным пузцом, смотрит на меня со своего места за двумя огромными мониторами. Он устроился там, возвышаясь над всеми, и оборудованное им место дает понять любому зашедшему, что завхоз держит руку на пульсе логистики, уж в этом-то кабинете в курсе, где у нас какие корпуса и аудитории. На столе перед ним стоит большая кружка с кофе и надписью ФК Мальмё и белая картонная тарелка с двумя круассанами.
Он спрашивает, в чем дело, и выжидающе на меня смотрит.
Я объясняю ему суть проблемы, ловя себя на том, что нервно переступаю с ноги на ногу, говорю, что мне нужна его помощь, поскольку оборудование в аудитории L303b не хочет работать, поэтому не будет ли он так добр пройти туда ненадолго и помочь мне решить вопрос.
Он откусывает от одного из круассанов, крошки сыплются куда попало.
Потом, к моему сильному удивлению, заявляет, что он с семи утра двигал и расставлял столы и стулья после вечеринки и теперь только что сел выпить кофе и немного перевести дух, и ему кажется, у него есть на это полное право. К тому же ему должны позвонить, так что, к сожалению, мне придется четверть часа подождать. Может, дольше.
Я говорю ему, что да, я понимаю: у него перерыв и ему должны позвонить, все так, но мне, в общем-то, на это насрать, потому что в данный конкретный момент почти восемьдесят студентов сидят и ждут, что им поставят фильм, и если они в ближайшие минуты не получат свою забаву, то бог знает во что это все выльется.
Рот Патрика приоткрывается и так и остается приоткрытым.
Он поднимается со своего места, из-за двух своих мониторов, и я успеваю было подумать, что одержал верх и что он сейчас пойдет со мной и уладит проблему, но не тут-то было.
Он останавливается на пороге кабинета. Смотрит на меня взглядом глубоко шокированного человека и закрывает перед моим носом дверь.
Раздается громкий щелчок, и я понимаю, что он запер дверь на замок.
Два часа спустя я приникаю ухом к двери
молельной комнаты, потому что там кто-то есть. Голоса? Пение? Негромкая музыка? Радио? А может, полиция приступила к сбору волокон одежды, волосков и соскребанию частичек спермы с ковра?
Я живо представляю себе эту картину. Сердце отчаянно колотится в груди. Что теперь делать? Из показа фильма ничего не вышло, я отправил всех на летние каникулы. Несколько раз я безрезультатно постучал в запертую дверь Патрика, потом сдался. Мне было слышно, как он сидит там у себя и разговаривает по телефону.
В другом конце коридора появляется направляющийся в мою сторону Пер-Эрик. Он преподает литературоведение, у него датская фамилия, и он всегда старается в общении со мной всячески подчеркнуть, что его дедушка датчанин, а стало быть, мы союзники.
Неплохой парень, но любит зацепиться языком, поэтому я достаю из кармана мобильник и делаю вид, что занят разговором. Таким образом можно довольствоваться обоюдными кивками, когда он проходит мимо.
Когда он пропадает из вида, я снова прислушиваюсь к звукам за дверью. Да, похоже, там кто-то есть. И я понятия не имею, что там происходит. Я нажимаю на ручку двери. Дверь не заперта.
Какой-то мужчина сидит на коленях, положив руки на бедра. Средние фаланги пальцев у него покрыты черными волосами. Это мусульманин, читающий молитву. Комната используется в точности по назначению, и это, в общем-то, хорошо.
Коричневые сандалии он снял и поставил на цветастую циновку возле двери. Там же лежит какое-то подобие головного убора.
Вся комната провоняла его несвежими ногами.
Он склоняется в направлении Мекки, бубнит что-то нечленораздельное, потом снова принимает прежнюю позу. Делает это снова и снова. Очень долго. Он не замечает моего присутствия.
Уходя, я чувствую, что разозлился. Это все-таки университет у нас тут, а не молельный дом, но слава Аллаху: разлагающийся труп Ольги не лежит там на полу.
Тем же вечером мы с Анникой
ужинаем в ресторане средиземноморской кухни в центре Лун-да. Это заведение по праву славится лучшим в городе каре ягненка. Обсуждаем самобытную греческую кухню. Владелец ресторана Василис Куркакис сам охотно участвует в процессе, проходя между столиками и создавая всем хорошее настроение. Хотя сегодня он не добился особых успехов на этом поприще. Настроение у меня неважнецкое.
