Египтяне бросились в атаку, их сердца жаждали битвы и мщения. Обе стороны бились яростно и с исключительной жестокостью, и земля стала красной от крови. Крики солдат смешались с ржанием коней и звоном тетив. Жестокая и беспощадная битва продолжалась до тех пор, пока солнце не стало клониться к горизонту и погружаться в озера крови. Щупальца ночи поползли по небу, обе армии отступили и вернулись в свои лагеря. Яхмос находился в окружении гвардейцев, которые защищали царя во время его вылазок. Встретив своих приближенных во главе с Гуром, Яхмос сказал:
— Это была жестокая битва, мы потеряли храбрых людей.
— Затем он спросил:
— Есть новости о битве на Ниле?
Гофмейстер ответил:
— Оба флота еще сражаются.
— От нашего флота есть новости?
Гур сказал:
— Отступая, флот сражался весь день. Затем мы взяли множество кораблей врага на абордаж. Наступила ночь, но корабли не разошлись. Битва продолжается, и мы ждем дальнейших вестей.
На лице царя появилось выражение усталости, и он сказал своим приближенным:
— Будем молить Бога, чтобы он помог нашим братьям, которые сражаются на Ниле.
Армия поднялась с рассветом и начала готовиться к бою. Разведчики принесли важные сведения: в лагере врага всю ночь наблюдалось движение. Некоторые разведчики рискнули приблизиться к полю боя и сообщили, что новые потоки воинов и колесниц всю ночь двигались в сторону Иераконполиса. Движение прекратилось с наступлением рассвета. Подумав, Гур сказал:
— Мой повелитель, враг собирает большую часть своих сил, чтобы обрушиться на нас всей армией. Это неудивительно, ибо, если мы войдем в Иераконполис, то ничто не сможет остановить наше продвижение, кроме стен славных Фив.
С Нила пришли хорошие вести. Царю сообщили, что его флот отчаянно сражался и враг не смог добиться своих целей. Наоборот, многих солдат врага сбросили с кораблей, на которые те сумели взобраться. Флот пастухов был вынужден отойти, потеряв треть своих сил. После этого оба флота на некоторое время прекратили битву. Они снова сошлись после рассвета, причем наступал флот Яхмоса Эбаны. Эти новости обрадовали царя, и он с бодрым настроением стал готовиться к сражению.
С рассветом обе армии вышли на поле боя. Появились ряды колесниц, и египтяне, издав знаменитый боевой клич «Живи как Аменхотеп, умри как Секененра!», бросились в опасный бой точно одержимые. Они сошлись с врагом в смертельной схватке, отвечая ему за прежние обиды, пуская в ход стрелы, копья и мечи. Царь Яхмос, несмотря на яростное сражение, заметил, что из центра армии врага боевые действия управляются с большим искусством. Отряды воинов направлялись то в одно, то в другое место четко и своевременно. Яхмос обнаружил этого способного командира, управлявшего сражением. Им был не губернатор Иераконполиса, а сам Апофис. Тот самый тучный человек с длинной бородой и острым взглядом, которому во дворце в Фивах он подарил усеянную драгоценностями корону. Яхмос предпринял ряд неожиданных вылазок и сражался как доблестный герой. Его гвардия отбивала нападения врага. Любого всадника, который приблизился к царю, в мгновение ока выводили из строя. По мере того как разгоралась битва, новые силы вступали в бой с обеих сторон. Битва не ослабевала до конца дня. В тот момент, когда обе стороны проявляли признаки усталости, на левое крыло египтян ринулся отряд колесниц пастухов под началом бесстрашного воина и стал теснить их с такой силой, что те не смогли остановить их. Образовалась брешь, в которую хлынули колесницы, стремясь либо окружить отступающих египтян, либо напасть на их пехоту. Яхмос догадался, что неустрашимый командир ждал, пока египтяне не устанут, чтобы воспользоваться этим, и держал своих людей в запасе, готовясь нанести решающий удар. Опасаясь, что этот человек и вправду может добиться своей цели и внести смятение в сомкнутые ряды его армии или уничтожить пехоту, царь решил возглавить наступление на центр вражеских сил, чтобы либо окружить их, либо частично блокировать грозного командира пастухов. Царь не стал медлить, ибо возникло опасное положение. Он приказал своим силам перейти в наступление, а сам совершил неожиданный маневр и устремился к центру вражеских сил, что до предела накалило противоборство. Врагу пришлось отступить под безудержным натиском египтян. В то же время Яхмос бросил в бой группу колесниц с целью окружить силы, теснившие его левое крыло. Командир вражеских сил оказался очень проницательным и разгадал план царя. Он чуть не пробил брешь в рядах египтян, бросил небольшую группу колесниц на противника, а сам быстро отступил с остальными силами в расположение армии пастухов. Во время этой важной операции Яхмос разглядел смелого командира и узнал в нем Ханзара, великого губернатора Юга, отличавшегося крупным телосложением и стальными мышцами. Его нападение стоило египтянам больших потерь среди цвета колесничих. Вскоре после этого битва закончилась, царь и его армия вернулась в лагерь. Разъяренный Яхмос с угрозой в голосе произнес: «Ханзар, мы неизбежно встретимся лицом к лицу». В лагере воины встретили царя молитвами. Среди них он увидел только что прибывшего Яхмоса Эбану. Обнадеженный его присутствием, царь спросил:
