— Лату, взгляни на того мальчика, — сказал Исфинис. — Не будь он столь молод, разве из него не получился бы прекрасный воин, ведущий колесницу в бой?
Мальчик уже поравнялся с ними. Исфинису захотелось поговорить с ним. Он в приветствии поднял руку и сказал:
— Пусть Бог дарует тебе долгую жизнь, молодой человек! Будь так добр и покажи нам место, где можно отдохнуть.
Мальчик остановился и уже собрался ответить, однако, разглядев их, закрыл рот, бросил на них странный взгляд, выражавший гнев и презрение, повернулся к ним спиной и пошел дальше. Юноша и старик удивленно переглянулись. Исфинис последовал за мальчиком и, преградив ему путь, сказал:
— Брат, почему ты не ответил и сердито отвернулся от нас?
— Не подходи ко мне, раб пастухов! — закричал мальчик, ускоряя шаг.
Исфинис был удивлен и озадачен. Лату поравнялся с ним и сказал:
— Он точно сошел с ума.
— Лату, он не сошел с ума. Но почему он назвал меня рабом пастухов?
— Действительно, смешное обвинение!
— Действительно! Как только у него хватает смелости оскорблять нас, если учесть нравы пастухов? Лату, он действительно очень смелый молодой человек. Его поведение говорит о том, что десяти лет удушающего гнета пастухов оказалось мало, чтобы вытравить гнев из душ этих благородных людей.
Оба продолжили путь, и вдруг их внимание привлек шум. Повернув головы направо, оба увидели большое здание с маленькой лестничной площадкой и с узкими проходами в верхней стене, через которые люди то входили, то выходили. Исфинис обратился к спутнику:
— Что это за здание?
Лату ответил:
— Это корчма.
— Давай взглянем на нее.
Лату улыбнулся и ответил:
— Пусть будет так.
Оба спутника вместе вошли в корчму и очутились в большом пространстве, огороженном высокими стенами. На потолке висела запыленная лампа. В центре стояли кувшины, окруженные одной перегородкой высотой в два локтя и другой, широкой, на которой рядами располагались глиняные чаши. Возле них сидели люди и пили. Внутри огороженного пространства стоял хозяин корчмы и наполнял чаши людей, сидевших вокруг него, или передавал их мальчику-слуге, который относил их посетителям, расположившимся по углам на полу. Едва хозяин отрывал глаза от своих чаш, как кто-то из пьющей братии отпускал в его адрес шутку или колкость, но тут же нарывался на грубость и оскорбление. Спутники огляделись вокруг себя, и юноша решил пробиться к хозяину. Он взял Лату за руку и начал проталкиваться к стене. И это ему удалось, но посетители смотрели на него с удивлением и раздражением. Чувствуя усталость, Исфинис дружелюбно обратился к хозяину корчмы:
— Добрый человек, ты не принесешь нам пару стульев?
Голос молодого человека и его необычная просьба вызвали новую волну раздражения. Не удостоив его взгляда, хозяин корчмы ответил:
— Извини, принц. Завсегдатаи моего заведения родом из тех, кому сиденьем служит матушка-земля!
Пьяницы стали смеяться над Исфинисом и его спутником. Один из них подошел к ним. Это был коротышка с грубым лицом и шеей и огромным животом. Он насмешливо поклонился и заплетающимся языком произнес:
— Господа, позвольте вместо стульев предложить вам свой живот!
Исфинис понял, что его ошибка навредила и ему и спутнику. Чтобы исправить положение, он сказал:
— Мы с благодарностью принимаем твое предложение, но как же ты будешь пить вино, если твой живот окажется занят?
Пьяницы по достоинству оценили ответ юноши, и один из них крикнул толстяку:
— Отвечай, Туна. Отвечай! Как же ты сможешь пить, если предоставишь свой живот в распоряжение этих господ?
Коротышка нахмурился и задумался. Он изумленно чесал в затылке, нижняя губа у него отвисла, словно кровавый кусок печени. Тут его налитые кровью глаза загорелись, точно он нашел удачный ответ.
— Я буду довольствоваться уже переваренным вином!
Все рассмеялись, и Исфинис, которому ответ понравился, примирительно сказал:
— Я отказываюсь от любезного приглашения и не стану злоупотреблять твоим великолепным животом, который создан не для сиденья, а для наполнения вином.
Затем Исфинис посмотрел на хозяина корчмы и сказал:
— Добрый человек, наполни три чаши, две для нас и одну для нашего остроумного друга Туны!
