| Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее - в среду - заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал-губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. |
| This rescript began with the words: "Sergey Kuzmich, From all sides reports reach me," etc. | Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д. |
| "Well, and so he never got farther than: | - Так-таки и не пошло дальше, чем |
| ' Sergey Kuzmich'?" asked one of the ladies. | "Сергей Кузьмич"? - спрашивала одна дама. |
| "Exactly, not a hair's breadth farther," answered Prince Vasili, laughing, "'Sergey Kuzmich... From all sides... | - Да, да, ни на волос, - отвечал смеясь князь Василий. - Сергей Кузьмич... со всех сторон. |
| From all sides... Sergey Kuzmich...' Poor Vyazmitinov could not get any farther! | Со всех сторон, Сергей Кузьмич... Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. |
| He began the rescript again and again, but as soon as he uttered 'Sergey' he sobbed, 'Kuz-mi-ch,' tears, and 'From all sides' was smothered in sobs and he could get no farther. | Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей ... всхлипывания... Ку...зьми...ч - слезы... и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. |
| And again his handkerchief, and again: | И опять платок, и опять |
| 'Sergey Kuzmich, From all sides,'... and tears, till at last somebody else was asked to read it." | "Сергей Кузьмич, со всех сторон", и слезы... так что уже попросили прочесть другого. |
| "Kuzmich... From all sides... and then tears," someone repeated laughing. | -Кузьмич... со всех сторон... и слезы... - повторил кто-то смеясь. |
| "Don't be unkind," cried Anna Pavlovna from her end of the table holding up a threatening finger. "He is such a worthy and excellent man, our dear Vyazmitinov...." | - Не будьте злы, - погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, - c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff... [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов...] |
| Everybody laughed a great deal. | Все очень смеялись. |
| At the head of the table, where the honored guests sat, everyone seemed to be in high spirits and under the influence of a variety of exciting sensations. Only Pierre and Helene sat silently side by side almost at the bottom of the table, a suppressed smile brightening both their faces, a smile that had nothing to do with Sergey Kuzmich-a smile of bashfulness at their own feelings. | На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, - улыбка стыдливости перед своими чувствами. |
| But much as all the rest laughed, talked, and joked, much as they enjoyed their Rhine wine, saute, and ices, and however they avoided looking at the young couple, and heedless and unobservant as they seemed of them, one could feel by the occasional glances they gave that the story about Sergey Kuzmich, the laughter, and the food were all a pretense, and that the whole attention of that company was directed to-Pierre and Helene. | Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему-то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье - всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару - Пьера и Элен. |
| Prince Vasili mimicked the sobbing of Sergey Kuzmich and at the same time his eyes glanced toward his daughter, and while he laughed the expression on his face clearly said: |
