До наступления темноты оставалось пару часов и потому их отряд успел сделать еще один массовый вылет в составе двух эскадрилий, доведя количество высыпанных за этот день на головы вражеской пехоты стальных стрел до семидесяти тысяч, так что даже этих сравнительно простых и дешевых в изготовлении боеприпасов осталось не более половины от имевшегося к началу боевых действий. И это вгоняло в оторопь, ведь запасы бомб и флешетт они начали создавать еще полгода назад, а значительная часть оказалась растрачена менее чем за неделю не самых интенсивных боев.
Как и предсказывал Михаил, с самого утра 26-го августа по всему фронту наступления 10-го армейского корпуса, протянувшегося на немалые 50 километров, начались серьезные бои. Двигавшиеся навстречу друг другу австро-венгерские и русские пехотные полки порой вступали в бой прямо с марша без какой-либо артиллерийской подготовки и потому потери с обеих сторон начали расти с ужасающей скоростью. Особенно большую убыль солдат и офицеров понесли полки, встретившиеся с противником на равнинах или господствующих высотах, где не было никакой возможности найти хоть какое-либо укрытие. В результате, уже к двум часам дня с обеих сторон насчитывались тысячи погибших, раненых и пропавших без вести.
Дабы помочь своим войскам, летчики отряда с раннего утра принялись обрабатывать подтягивающиеся к линии соприкосновения колонны противника сохранившимися в наличии флешеттами. Свободнопадающие стрелы, разбрасываемые с высот до ста метров, порой накрывали целые роты, выводя из строя по несколько десятков человек за раз. Наиболее же опытные пилоты, получая в качестве боеприпасов немногочисленные оставшиеся бомбы, направлялись на борьбу с вражескими артиллерийскими батареями, подтягивающимися вместе с дивизиями к фронту.
Первые несколько вылетов выполняли звеньями, чтобы не мучиться перестроениями перед нанесением удара. Но ближе к полудню пришлось перейти на пары, поскольку механики не успевали обслуживать машины, да и целей оказалось намного больше, чем мог переварить полк. Часам же к трем накал страстей боев авангардных частей поутих и обе стороны смогли отвести в ближайшие тылы особо сильно прореженные подразделения. После этого терроризировать противника продолжила только пара штурмовиков, а все У-2 и грузовики отряда оказались брошены на доставку раненых в уже знакомый авиаторам Кременец, где располагались полевые госпиталя всего 10-го корпуса. Именно там им впервые удалось увидеть санитарные автомобили. Все две штуки, что имелись в русской армии на начало войны. Стоило ли говорить, каким удручающим зрелищем они являлись на фоне необходимости перевезти на многие десятки километров тысячи нуждающихся в немедленной помощи людей? Да весь транспортный состав дивизионных перевязочных пунктов и полевых госпиталей 10-го армейского корпуса мог одновременно поднять не более 544 человек! И это по бумагам! На деле же дела с наличием пароконных повозок и лазаретных линеек обстояли весьма печально. Лишь выделение авиаторами почти двух десятков машин позволило хоть в какой-то мере организовать эвакуацию в тех объемах, в которых люди с остервенением калечили друг друга. А вот все машины автомобильной роты, уже были направлены на формирование транспортных колонн и потому более не были доступны, что самым пагубным образом отразилось на снабжении авиационного полка топливом и боеприпасами. Потому и пришлось вновь задействовать бомбардировщики для санитарных перевозок.
Так до наступления темноты только с помощью авиации удалось вывезти в тыл не менее трехсот человек, а уж грузовики трудились и в течение всей ночи, отчего вскоре весь Кременец превратился в один большой госпиталь. С учетом поступивших в предыдущие дни, более пяти тысяч человек оказались распиханы по палаткам, городским зданиям или просто окрестностям. Доходило до того, что легкораненых после беглого осмотра выставляли на улицу, максимум, выдав пучок сена, чтобы те не сидели на голой земле. О том же, как проводилось лечение, и вовсе не хотелось говорить. Ведь вся действующая доктрина армейской медицины строилась вокруг ошибочного мнения, что пулевое ранение изначально стерильно и потому раненому достаточно сделать перевязку, чтобы он дотянул до ближайшего лечебного учреждения тылового эвакуационного пункта, дислоцировавшегося в каком-нибудь крупном городе.
