Три австрийских аэроплана, вывалив самодельные бомбы над русским полевым аэродромом, на обратном пути вновь завернули к расположению штаба 8-й армии и, игнорируя редкий ружейный обстрел с земли, принялись нарезать круги, вызывая столь наглым и безнаказанным поведением зубной скрежет у всех штабных офицеров.
- И где же наши прославленные авиаторы? - спустя пару минут наблюдений за вражеским аэропланом не выдержал генерал Брусилов. Последние пять лет до начала войны, как минимум в Российской империи, можно было смело охарактеризовать временем заболевания аэронавтикой. Лучшие аэропланы, превосходные пилоты, множественные награды привезенные с международных соревнований и самый большой парк аэропланов в мире - все это было, но, наглые австрийцы раз за разом совершали разведывательные и бомбардировочные полеты в зоне ответственности его армии, что не могло не раздражать.
- С аэродрома сообщили, что штабс-капитан Нестеров уже вылетел на перехват, ваше высокопревосходительство. - тут же отреагировал командир искровой роты, чьи солдаты совсем недавно как раз и прокладывали кабель полевого телефона к организованному неподалеку летному полю.
Вскоре с запада показался еще один аэроплан и некоторые из офицеров начали потихоньку роптать, что австрияки совсем обнаглели, считая небо своим. Но все негодования прекратились, стоило в приближающейся машине опознать отечественный У-2, наиболее грозный аэроплан Императорского Военно-Воздушного Флота.
Штаб армии уже не единожды становился объектом пристального внимания вражеских летчиков. Вполне естественно подобное положение дел не могло устраивать командующего армией, и вскоре на свет появился приказ о пресечении сего непотребства всеми доступными способами. Вот только о зенитных орудиях и пулеметах приходилось только мечтать - данные, весьма необходимые в новой войне средства имелись в считанных экземплярах. Да и те, большей частью, до сих пор не добрались до войск. Забирать же хоть один станковый пулемет из дивизий для прикрытия штаба, тоже не виделось возможным. Наоборот, с каждым днем оттуда приходило все больше запросов на увеличение количества этих самых пулеметов, которых оказалось совершенно недостаточно для ведения современного боя. И даже редкие трофеи скрывались офицерами от начальственного взора, дабы не лишиться того преимущества, что мог дать пулемет примененный в нужное время в нужном месте.
Зато, если по количеству пулеметов русская армия находилась далеко не на первом месте, уступая в этом показателе, как противникам, так и союзникам, то в плане авиации дело обстояло куда лучше. Первая! Да-да! Именно "отсталая" Российская империя возглавляла список мировых авиационных держав! Потому не было ничего удивительного в том, что приказ бороться с вражеской авиацией был отдан расквартированным неподалеку русским летчикам из 11-го авиационного отряда, обязавшимся держать в постоянной готовности к немедленному вылету как минимум один аэроплан.
Не единожды летчики отряда уже вылетали на перехват вражеских разведчиков, но те успевали уйти задолго до того, как хотя бы один русский аэроплан поднимался в небо. Нестеров и сам был бы рад постоянно держать в воздухе, как минимум, пару своих орлов, но о подобном можно было лишь мечтать. Что запасы топлива, что ресурс планеров и двигателей, не могли похвастать солидными значениями. Конечно, по сравнению с первыми крылатыми летающими машинами, их аэропланы являлись вершиной технической мысли. Вот только даже эти самые "вершины" пока сами походили на небольшие холмики, что слегка возвысились над равниной. К тому же, и техника, и горюче-смазочные материалы, помимо дефицита, обладали еще одним неприятным свойством - они влетали в копеечку даже столь богатой стране, каковой являлась Россия. А потому, и то, и другое, приходилось беречь. Вот и сейчас Петр Николаевич готовился поднять в воздух свой верный У-2, чтобы попытаться нагнать наглецов, осмелившихся сбросить самодельные бомбы на расположение его авиационного отряда. Сообщение же переданное подлетевшим к аэроплану в последний момент связистом лишь поселило в его душе чувство радости. Наконец-то у него могла появиться возможность наглядно продемонстрировать, чего он стоил, ведь теперь не требовалось никого искать в воздушном океане - противник сам обнаружился. И, судя по словам солдата, отнюдь не спешил убраться на свою территорию.
