Воспоминания Горация - страница 13

Когда Цицерон писал это письмо Аттику, прошло всего несколько дней после случившегося, и он еще не знал, что мужчиной, застигнутым у Помпеи, был Клодий, или же знал, но не хотел называть его имени.

Событие это наделало много шуму в Риме.

Клодий был далеко не первым встречным; в те времена, когда здравствовали Катилина и Цезарь, он заслужил звание царя распутников.

В свое время он был отправлен воевать против гладиаторов, разбитых позднее Крассом и окончательно разгромленных Помпеем. (В ту эпоху Помпей еще был баловнем Фортуны; другие, по крайней мере в этих обстоятельствах, взяли на себя труд сражаться, а победу приписали ему.)

Его поход был неудачным; затем, находясь под начальством Лукулла, своего зятя, он взбунтовал его солдат в поддержку Помпея.

Почему Клодий предал своего зятя, встав на сторону постороннего?

Скажем это для понимания последующих событий, скажем это прежде всего для понимания всей той эпохи, в которой великие события зачастую имели чрезвычайно ничтожные, а лучше сказать, чрезвычайно отвратительные причины.

У Клодия было четыре сестры, четыре красавицы, обладавшие той горячей кровью, благодаря которой его прозвали царем распутников.

Терция, супругом которой был Марций Рекс.

Клодия, которая была замужем за Метеллом Целером и которую прозвали Квадрантария, поскольку один из ее любовников, пообещав ей в обмен на ее ласки кошелек, полный золота, прислал ей затем кошелек, полный квадрантов, то есть самой мелкой медной монеты.

Это была та самая Клодия, которую Катулл, ее любовник, называл Лесбией и которая позднее, отравив своего мужа, предалась самой разнузданной жизни.

Это, добавим, ее Цицерон называет в своих письмах Волоокой богиней, поскольку именно так в «Илиаде» Гомер называет Юнону.

Самая младшая была супругой Лукулла.

Так вот, несмотря на это брачное родство с прославленным полководцем и щедрым банкиром, Клодий вследствие какой-то ссоры счел уместным сыграть с ним злую шутку и с частью своих солдат перешел под знамена Помпея.

Оставалась еще четвертая сестра, которая, желая быть свободной в своих делах и поступках, не была замужем. Цицерон был влюблен в нее, и Теренция, жена Цицерона, чрезвычайно ревновала его к ней.

Дальше мы увидим какое влияние эта любовь Цицерона и эта ревность его жены оказали на судьбу Клодия.

Мы говорили о заявлении понтификов, что в деле Клодия был повод для обвинения.

В итоге Клодию было предъявлено обвинение, и началось его судебное преследование.

До этого времени Цицерон всегда был очень прочно связан с Клодием. Хотя ему было под пятьдесят, он, как мы видели, являлся одним из воздыхателей сестры Клодия.

Вот почему Клодий во время заговора Катилины поддерживал Цицерона, проявляя при этом огромное рвение. В тот день, когда жизнь Цицерона находилась под угрозой и римская знать служила ему охраной, Клодий находился среди этих добровольных телохранителей и с мечом в руке бросился к первому ряду тех, кто намеревался убить Цезаря.

Цицерона вызвали в суд в качестве свидетеля.

Клодий был совершенно спокоен в отношении Цицерона. С его стороны он никоим образом не ожидал предательства.

Однако вот что произошло ровно в тот момент, когда судебный процесс начался.

Клодия переехала на Палатин и жила всего лишь в нескольких шагах от Цицерона.

Этот переезд усилил подозрения Теренции, женщины сварливой и ревнивой, от которой муж в конечном счете избавился в пользу Гортензия.

Но тогда она еще была царицей в доме и главенствовала там с непререкаемым деспотизмом.

Между тем стали поговаривать, что, устав от этой супружеской тирании, Цицерон хочет дать развод Теренции и вместо нее взять в жены сестру Клодия.

Незадолго до тех событий, какими был занят теперь Рим, Цицерон ездил в Байи, и поговаривали, будто эту поездку он предпринял для того, чтобы спокойно повидаться там со своей любовницей.

И что же в свое оправдание говорил Клодий?

Он говорил, что в то самое время, когда, как утверждают, его застигли в доме Цезаря, он в действительности находился в ста лигах от Рима.

Он ссылался на то, что на адвокатском языке — да не попустит Юпитер, чтобы хоть одно слово из этого языка попало в мои стихи! — он ссылался, повторяю, на то, что на адвокатском языке именуется алиби.