Восхождение короля, ошибка - страница 18

Башню для него построили ещё в эпоху, когда город был частью Теревинской державы, и с тех пор лишь подновляли. Обычный портовый известняк здесь не годился, и возводили маяк из хорошего, прочного белого камня.

— Посмотрим, нет ли часовых…

Оставив баркас в укрытии, Баллита и Фиррен подкрались к входным дверям, темневшим в нише между мощными контрфорсами.

— Похоже никого. Охраны не оставили. Только заперли, — доложил Фиррен, осмотревшись.

— Тогда давай…

— Э-эх, — вздохнул тот, доставая из кожаного планшета отмычки.

Основательно проржавевший засов открылся с душераздирающим скрежетом.

— Если в башне кто-то есть, он нас услышал… — проворчал Фиррен, — таким скрипом можно покойников разбудить.

— Типун тебе на язык… пошли.

Казалось, что лестница никогда не кончится.

— Почему они сделали его таким высоким, Бал?

— Чтобы его было лучше видно, Фиррен, и перестань ныть…

— Они совсем не думали про мои ноги…

— Ничего с твоими ногами не случится.

— Тебе легко говорить. Ты меня почти на голову выше и ноги у тебя куда длиннее… Кстати о твоих ногах. А чем мы будем заниматься, когда зажжём огонь?

— Плясать голыми на крыше…

— Заманчивая идея…

— Я пошутила. Когда мы закончим с маяком, нам первым делом надо будет как можно быстрее отсюда смыться. Улавливаешь мысль.

— Ещё как. Смываться — моё любимое занятие. Но всё-таки, у нас впереди целая ночь и вторым делом мы бы могли…

— Ты бы мог, например, заткнуться, не?

— Могу, конечно, но ты точно уверена, что не хочешь больше наслаждаться фонтаном моего искромётного красноречия?

— Если этот фонтан немедленно не иссякнет, то мне придётся самой помочь ему это сделать. И не жалуйся потом, что фингал на лице мешает тебе нормально работать…

— Умолкаю, умолкаю, умолкаю… но ты многое теряешь…

— Эту потерю я уж как-нибудь переживу…

Фиррен лишь обиженно фыркнул.

— Так. Вот мы и наверху. Открывай люк, Фиррен.

— Он не заперт…

— Отлично. Судя по всему дрова и масло на месте. Оставайся тут, а я заберусь в фонарь и зажгу огонь.

— Прекрасная идея. Береги себя. Там, должно быть, сильный ветер…

— Хочешь помочь?

— Нет. Я настолько лёгкий, что меня-то уж точно сдует с башни.

— Я так и подумала…

Баллита ухватилась за края проёма и подтянулась наверх. В ушах засвистел ветер. Фонарь маяка представлял собой не слишком большую площадку, обнесённую редкими железными балками, удерживавшими остроконечную крышу. В центре была сложена внушительная поленница дров, рядом виднелась лебёдка для подъёма новых партий топлива и несколько амфор для масла.

Ориентироваться в темноте было довольно сложно, а слететь с башни ей совершенно не хотелось. Двигаясь на четвереньках, Баллита подползла к дровам и пощупала. Влажноваты. Нужно масло. Она переползла к амфорам. Проклятье, все как назло пустые. Нужно поднимать снизу или попытаться разжечь дрова так. С амфорами возиться долго, попробуем обойтись без них.

Пальцы застыли на ночном ветру, и огниво так и норовило вылететь из рук. И почему она не маг. Волшебнику зажечь такую кучу дров — раз плюнуть…

Ей показалось, что снизу донёсся какой-то шум. Проклятый ветер, так свистит в ушах, что ничего не разберёшь. Ладно, потом надо будет спросить у Фиррена. Он большой мальчик, сам разберётся.

Крошечный огонёк вспыхнул на сложенных в защищённом от ветра месте лучинах. Отлично. Ну разгорайся же, разгорайся… Нет! Нет!! Только не это. Проклятый ветер! Неужели нельзя стихнуть на несколько минут. Теперь всё придётся начинать сначала. Может стоило поднять масло?

Огниво всё ж таки выскочило из окоченевших пальцев и улетело в темноту под дрова. Чтоб его. Спокойно. Спокойно. Впереди ещё масса времени. Целая ночь…

Баллита некоторое время ползала на четвереньках, пытаясь нащупать выпавшее огниво. Бесполезно. Слишком темно. Так можно и до самого утра проползать.

— Эй, Фиррен?

Никакого ответа.

— Фиррен? Ты что, оглох? Мне нужно твоё огниво.

Проклятый ветер. Может он что-то и ответил, но в ушах свистит как в осенний праздник на состязании волынщиков. А может он вообще куда ушёл, поискать, чем бы поживиться… Придётся спускаться.

Чертыхаясь про себя, Баллита свесила ноги в проём люка, перевалилась через край и спрыгнула вниз, в тёплую и безветренную темноту башни. От длительного ползания на четвереньках ноги уже начало сводить, и приземляясь, она не устояла, сделала шаг в сторону, потеряла равновесие и завалилась на бок, уперевшись рукой в пол. Пальцы угодили точно в жёсткий носок чьего-то кованого сапога.