– Куда они все подевались? – спросил Перрин.
– Ранд ал’Тор собрал всю знать в Сердце Твердыни, – пояснил Гаул.
Перрин удовлетворенно хмыкнул. Он надеялся, что Морейн присутствует на этом собрании. Уж не затеял ли это Ранд специально, чтобы помочь ему улизнуть от бдительной Айз Седай? Как бы то ни было, юноша был рад тому, что получил неожиданное преимущество.
Миновав последний пролет узенькой лестницы, они спустились на первый этаж Твердыни. Отсюда к наружным воротам вели широченные, словно улицы, коридоры. Здесь не было золоченых светильников и шпалер на стенах. Каменные тоннели освещались высоко подвешенными черными железными фонарями. Полы были вымощены грубыми каменными плитами, истертыми подкованными конскими копытами. Перрин ускорил шаг. Конюшня была уже на виду, в конце широкого тоннеля. Высоченные Ворота Драконовой Стены были широко распахнуты и охранялись лишь горсткой Защитников. Теперь уж Морейн их не перехватит, хоть бы ей помогал и сам Темный.
Перрин шагнул в высокие – пятнадцать шагов – ворота конюшни и замер.
Воздух был пропитан тяжелыми запахами сена, соломы, овса, кожи и конского навоза. Вдоль стен тянулись стойла, в которых размещались несравненные тайренские скакуны. Десятки конюхов занимались своей работой: скребли и вычесывали коней, задавали корм, выгребали навоз и чинили сбрую. Время от времени то один, то другой бросал любопытный взгляд на Фэйли и Лойала, одетых и снаряженных для путешествия. А рядом с ними, как и Гаул, полностью вооруженные, с одеялами, котелками и флягами, стояли Байн и Чиад.
– Это из-за них ты сказал, что увезешь Фэйли, только если сможешь? – тихонько спросил Перрин.
Гаул пожал плечами:
– Я сделаю все возможное, но они будут на ее стороне. А Чиад к тому же из клана Гошиен.
– Это имеет значение?
– Между ее кланом и моим – кровная вражда, Перрин, а я ведь ей не сестра по копью. Но возможно, ее удержит водный обет. Я, во всяком случае, не стану танцевать с ней танец копий, пока она сама не предложит.
Перрин только покачал головой. Одно слово – чудной народ. Что еще за водный обет? Вслух он, однако же, сказал:
– А почему они пошли с ней?
– Байн говорит, что им захотелось повидать новые земли, но мне сдается, их раззадорил спор между тобой и Фэйли. Она им нравится; и когда они прослышали о путешествии, решили пойти с ней назло тебе.
– Может, оно и к лучшему. С ними-то ей всяко безопасней.
Гаул запрокинул голову и расхохотался. Удивленный, Перрин с недоумением поскреб бороду.
К ним подошел хмурый, озабоченный Лойал. Карманы его кафтана, как всегда бывало, когда он собирался в дорогу, были набиты битком, и по угловатым очертаниям можно было догадаться, что набиты они преимущественно книгами. Перрин с удовлетворением отметил, что хромает огир заметно меньше.
– Перрин, Фэйли проявляет нетерпение. Того и гляди потребует, чтобы мы отправлялись. Пожалуйста, поспешите, ведь без меня вы даже и Путевые Врата не найдете. От ваших людских неурядиц у меня голова кругом идет. Поторопитесь, прошу вас.
– Я его не брошу, – вмешалась Фэйли, – несмотря на то что он настолько упрям, что не хочет просто попросить об одолжении. Раз уж на то пошло, пусть бежит за мной, как беспризорный щенок. Я за ним пригляжу, могу и за ушком почесать.
Айильские Девы покатились со смеху.
Вдруг Гаул высоко, шага на два над полом, подпрыгнул, резко вскинув ногу и стремительно крутанув копьем, и с удивительной легкостью приземлился.
– Мы будем следовать за вами, как крадущиеся горные коты, как охотящиеся волки! – выкрикнул он.
Лойал изумленно уставился на айильца.
Байн небрежно пригладила пальцами короткие рыжие волосы и обронила, словно невзначай, обращаясь к Чиад:
– У меня дома на постели лежит отличная волчья шкура. Волков добывать – легче легкого…
Из горла Перрина вырвалось хриплое рычание. Обе Девы обернулись к нему. Байн, кажется, собиралась еще что-то сказать, но, взглянув в желтые глаза Перрина, оставила это намерение. Если она и не испугалась, то, во всяком случае, поутихла.
– Щенок еще нуждается в дрессировке, – доверительно сообщила Фэйли Девам.
