– Можете отправляться в Манетерен одни, а я последую за вами. Буду держаться позади, в отдалении, так что считайте, что к вашей компании я отношения не имею. Таким образом Лойал клятвы не нарушит. А ты не можешь мне запретить идти, за кем пожелаю.
– Это очень опасно, Перрин, – с тревогой сказал Лойал. – В Путях темно. Если ты пропустишь нужный поворот или ненароком пройдешь не тем мостом – потеряешься навсегда. Или до тех пор, пока тебя не настигнет Мачин Шин. Попроси ее, Перрин, она же говорит, что, если попросишь, можешь идти с нами. Попроси.
Бас огира дрогнул, когда он помянул Мачин Шин, да и по спине Перрина пробежал холодок. Мачин Шин. Черный ветер. Даже Айз Седай толком не знали, то ли это одно из порождений Тени, то ли он возник сам собой в результате порчи Путей. Но именно из-за Мачин Шин путешествия через Пути были смертельно опасны. Айз Седай говорили, что Черный ветер пожирает души, и Перрин в это верил. Но лицо его было решительно, и голос звучал твердо. «Чтоб мне сгореть, если я дам ей заметить, что дал слабину!»
– Я не могу просить, Лойал. И не стану.
Огир поморщился и обратился к Фэйли:
– Он сильно рискует, собираясь идти за нами следом. Пожалуйста, разреши ему…
– Нет, – сразу перебила Лойала девушка. – Если он такой гордый, что и попросить не желает, с какой стати я должна уступать? И если он сгинет – какое мне до этого дело? – Она обернулась к Перрину. – Коли охота, следуй за нами, но на расстоянии. Будешь тащиться за мной, точно щенок, пока не попросишь. Ну что, будешь просить?
– Ох уж эти люди, – пробормотал огир, – до чего упрямы и нетерпеливы! Вечно торопятся, а спешка до добра не доводит.
– Я бы хотел выступить сегодня, – сказал Перрин, не глядя на Фэйли.
– Если уж отправляться, лучше не мешкать, – согласился Лойал и с сожалением глянул на тетрадь. – Прихвачу-ка я в дорогу свои заметки. Глядишь, смогу кое-что подправить. Жаль, одному Свету ведомо, какие события я пропущу, не оставшись с Рандом.
– Перрин, – позвала Фэйли, – ты меня слышишь?
– Я только возьму коня и кое-какие припасы, Лойал. Мы выступим еще до полудня.
– Перрин Айбара, чтоб тебе сгореть, ответь мне!
Лойал посмотрел на Фэйли с тревогой и обратился к юноше:
– Перрин, ты твердо уверен, что не…
– Это дело решенное, – ответил Перрин. – Она мастерица на уловки и хочет хитростью заставить меня плясать под ее дудку, но ничего у нее не получится. – Он не обратил внимания на возмущенно зашипевшую Фэйли; девушка смотрела на него, словно кошка, готовая накинуться, выпустив коготки, на приблудного пса. – Как только буду готов, дам тебе знать. – Перрин двинулся к двери, но Фэйли в ярости крикнула ему вслед:
– Нет уж, послушай меня, Перрин Айбара! Изволь собраться за два часа, не то рискуешь остаться здесь. Через два часа найдешь нас в конюшне у Ворот Драконовой Стены. Слышишь?
Заметив, что она замахнулась, Перрин захлопнул за собой дверь, и вовремя – что-то с глухим стуком ударилось в нее.
«Книга, – подумал Перрин, – она запустила в меня книгой».
Ну, за это Лойал задаст ей жару. Лучше треснуть Лойала по голове, чем портить его книги.
Некоторое время Перрин стоял, прислонившись к двери, и невеселые мысли бродили у него в голове. Он сделал все, что мог, чтобы заставить ее возненавидеть его, а она все равно собирается в Двуречье, где увидит его казнь. Вот пусть и полюбуется! «Но до чего упряма – Свет таких не видывал!»
Юноша повернулся, намереваясь уйти, но тут к нему приблизился айилец – высокий, с рыжеватыми волосами и зелеными глазами, с виду очень похожий на Ранда, только постарше. Гаул. Перрин знал его и уважал, хотя бы за то, что тот никогда не подавал виду, что замечает необычные глаза юноши.
– Да овеет тебя прохлада, Перрин, – приветствовал его Гаул. – Домоправительница сказала мне, что ты направился сюда. Вид у нее был такой, будто она и мне хотела вручить метлу. Суровая женщина – вроде наших Хранительниц Мудрости.
– Да овеет тебя прохлада, Гаул. Если хочешь знать мое мнение, все женщины вздорны и упрямы.
– Может, и так, если не знаешь к ним подхода. Я слышал, ты собрался в Двуречье.
