Как дальше? Вопрос, который она, ни к кому особо не обращаясь, и к себе в первую очередь, задавала раз в день, рано или поздно, но как бы то ни было: в любом случае один раз в день этот вопрос обязательно задавался, чтобы дать себе нечто вроде передышки. И вот уже воровка фруктов рванула вперед, прямо с места, не слишком быстро и не слишком медленно, как человек, который четко знает, какова его цель, и что эта цель заслуживает того, чтобы быть названной, и что его там, у цели, уже ждут. Не так ли ходят многие нынешние молодые женщины? Нет. Она шла по-другому.
Неожиданно она остановилась. Это произошло возле одного из центров нового города Сержи, того из них, который был центром, потому что являлся местом прибытия и отправления многочисленных автобусных рейсов и главное – железнодорожной станцией для региональных поездов, следующих в Париж и обратно. Он вообще был скорее станцией, чем площадью, и представлял собою – как, кстати говоря, почти все прочие центры – одну из самых высоких точек города, на высоком берегу, отсюда и его название – Сержи-ле-О, Sergy-le-Haut, Высокий Сержи.
Резкая остановка произошла в тот момент, когда она, двигавшаяся до того радостно, с удовольствием (чуть ли не вприпрыжку), поравнялась с входом в метро. Ее трясло. Он всхлипнула, один раз. Поднесла руку, сжатую в кулак, ко рту и закричала. Группа людей, часть из которых поднялась из метро по лестницам, часть – на лифте, возвращаясь после рабочего дня в столице или где-то еще, как раз рассредоточилась по площади, все как один с поникшими головами или полузакрытыми глазами, – последняя часть пути в самом деле проходила под землей, через весь Новый город. Никто из них не поднял глаз, никто ее не услышал. Она, надо сказать, сразу отошла в сторонку и как-то взяла себя в руки. Было такое ощущение, будто она только что, собрав все последние силы, оторвалась от чего-то или от кого-то, невидимого.
Она продолжила свой путь, так же бодро, как и прежде, водрузила себе на голову соломенную шляпу, хотя солнце уже давно перестало припекать, и завязала тесемки под подбородком, вероятно, для того, чтобы обезопасить себя от вечернего ветра, который изрядно дул тут, на возвышенности Сержи, со стороны Вексенского плато. Соломенная шляпа предназначалась, наверное, и для того (а может быть, и нет), чтобы скрыть ее улыбку сквозь слезы, с которой воровка фруктов хотела извиниться перед чем-то или кем-то невидимым за только что произошедшее, но которая производила прямо противоположный эффект, озаряя дополнительным светом ее молящие о прощении – «Простите!» – влажные глаза.
Эта улыбка повлекла за собой череду сплошных недоразумений, преследовавших ее и позже, весь вечер, когда она уже давно перестала улыбаться и просто шла, сама по себе, а потом села. Речь шла – не только, но преимущественно – о мужчинах, которые чуть ли не толпами прогуливались теперь, в послерабочее время, по всему Новому городу и относили лично к себе ее улыбку, а потом и взгляд ее глаз.
Казалось, будто в жизни этих мужчин, равно как и тех, что обитали за городской чертой, уже давным-давно, с незапамятных времен, а может быть, и вообще никогда ни разу не случалось такого, чтобы какая-нибудь незнакомка, на улице, обращала на них внимание, именно на него, на меня! – замечала меня, воспринимала, выделяла именно меня. Разве что на экране телевизора можно было увидеть подобные взгляды, да и то скорее в рекламе. Хотя нет: между рекламным взглядом и живым, направленным на меня: какая разница! Какая разница и по сравнению с опусканием ресниц в старых фильмах, с мимолетным касанием взгляда, брошенного как бы невзначай, или даже подмигиванием, пусть это подмигивание исполнено самой Мэрилин Монро. Или все же тут есть нечто общее?: глаза незнакомки, тогда, в мигающем свете дискотеки «Цезарь»? Или это был «Паша-клуб»? Нет-нет, никакого сравнения! Наверное, проститутка, прикидывающаяся чистейшей невинностью, вроде той украинки, что встретилась мне когда-то, а может быть, она была русской, в любом случае у нее были ангельски светлые волосы, и это отличало ее от теперешней незнакомки, у которой, к счастью, ничего подобного не было…
