– Хозяин квартиры грозился выставить их на улицу.
Карю повернулся к комиссару.
– Это правда?
– Так он мне сказал.
– Вы его арестовали?
– Нет. За что?
– Не знаю. Действительно, я задал глупый вопрос.
– Вы думаете, он был способен убить Софи?
Под столом по-прежнему действовали ноги, но лицо Норы оставалось бесстрастным.
– Не думаю, чтобы он был способен убить кого бы то ни было. Из какого оружия стреляли? В газете об этом не сказано. По радио тоже не упоминалось.
– Из пистолета.
– Мне кажется, что у Фрэнсиса не могло быть огнестрельного оружия.
– Но оно было, — раздался ровный и уверенный голос Норы, — и ты его видел. Как-то он выпил лишнего и изображал сцену ограбления банка. Надел себе на голову чулок Софи и начал угрожать нам пистолетом, приказав всем встать к стене и поднять руки. Все в шутку послушались. Ты один испугался и спросил, заряжен ли пистолет.
– Ты права. Теперь припоминаю. Я тогда тоже прилично выпил.
– В конце концов он спрятал пистолет в комод.
– Кто был у него в ту ночь? — спросил Мегрэ.
– Вся компания. Маки, Драмен, Пошон… Драмен привел девушку, которую я видел впервые и сейчас не узнал бы.
– Жак тоже был.
– Да, с новенькой. Она уже в положении.
– А кому-нибудь известно, что в прошлом году Софи была беременна?
Нора резко повернулась к Карю. Тот с удивлением взглянул на нее.
– Ты знала об этом?
– Нет.
– Она избавилась от беременности на третьем или на четвертом месяце.
Маки кашлял в своем углу, словно хотел призвать Мегрэ к порядку. Он давно уже закончил ужин, и ему надоело ждать.
– Мы рассказали вам все, что знали, комиссар. Если я вам понадоблюсь, заходите ко мне в контору.
Мегрэ показалось, что Карю подмигнул, доставая визитную карточку из бумажника и протягивая ее комиссару.
У него сложилось впечатление, что Карю о многом умолчал. По-видимому, его сковывало присутствие Норы.
Устроившись в своем углу, Мегрэ набивал трубку, а Лапуэнт комментировал с легкой улыбкой:
– Он еще колеблется, но скоро решится.
Речь шла о Маки. Поскольку инспектор сидел спиной к залу и был лишен возможности разглядывать публику, он все время пристально изучал поведение скульптора — единственного человека в зале, попавшего в поле его наблюдения.
– Сначала, когда вы сели за стол Карю, он нахмурил брови, пожал плечами. Перед ним стоял графин с красным вином. Меньше чем за пять минут он его осушил и знакбм велел официанту принести второй. Он следил за каждым вашим жестом, за каждым движением. Можно сказать, пытался прочесть по губам, о чем вы говорите. Иногда он подзывал хозяина и шепотом что-то ему сообщал. И оба смотрели в вашу сторону. Потом он взглянул на часы и привстал. Я подумал, что он уйдет, но он заказал арманьяк, который ему принесли в дегустационном стакане… Он, кажется, идет сюда!
Лапуэнт не ошибся. Маки, видимо уязвленный тем, что Мегрэ не проявляет к нему интереса, решил сам подойти к комиссару. На мгновение его огромная фигура застыла перед полицейским.
– Простите, — прошептал он, поднося руку к виску, изображая подобие приветствия. — Я хотел предупредить вас, что ухожу.
Мегрэ медленными затяжками раскуривал трубку.
– Садитесь, мосье Маки. Это ваше настоящее имя?
Тяжело опускаясь на стул, скульптор пробурчал:
– Разумеется, нет. Меня зовут Лекёр.[4] С этим именем никто не принял бы меня всерьез.
– Вы догадались, что я собираюсь с вами поговорить?
– Конечно, я ведь тоже приятель Фрэнсиса Рикена.
– Откуда вы узнали новость?
– Здесь. Я не читал вечерней газеты, а радио вообще никогда не слушаю.
– Это вас потрясло?
– Мне жаль Фрэнсиса.
– А Софи?
Он не был пьян, но щеки его были красными, жесты чересчур резкими, глаза блестели.
– Софи была шлюхой.
Он поочередно смотрел на обоих полицейских, словно хотел помешать им возразить.
– Что там вам нарассказал мусье Карю?
Он иронически произнес мусье, как это делают клоуны.
– Разумеется, он ничего не знает. А вы?
– А что я могу знать?
– Когда вы видели Рикена и его жену в последний раз?
– Его — в среду.
– Одного?
– Да.
– В котором часу?
– Около половины одиннадцатого. Он поговорил со мной и подошел к Бобу. Я, закончив ужин, смаковал свой арманьяк.
