Обдумайте задание хорошенько, мистер Томас. Не забывайте, что вы стоите на историческом перепутье. Понимаю, вам нужно время, чтобы сосредоточиться, и специально для этого мы устроили еще одну короткую рекламную паузу. Дамы и господа, не вздумайте никуда расходиться.
«Аплодисменты» — взывает яркая надпись. Повторяется мелодия заставки.
Прем Кумар широко и злорадно скалится.
— Как мы тебя сделали, а? Тут надо быть магистром по истории средних веков, не меньше. Плакали твои сто миллионов, официант. Может, когда-нибудь я тоже загляну в бар «У Джимми». Чем там у вас кормят? «Курицей в масле» и виндалоо?[108] — смеется он.
Гордо улыбаюсь в ответ.
— Конечно, я не магистр по истории, но знаю ответ.
— Как это? Шутишь, да?
— Даже не думаю. Отца императрицы звали Асаф Джах.
Глаза собеседника округляются от ужаса.
— Откуда… откуда тебе известно?
— Известно. Ведь я два года работал гидом по Тадж-Махалу.
Лицо ведущего становится мертвенно-бледного, почти пепельного оттенка. Холеный мужчина впервые смотрит на меня со страхом.
— Ты… ты колдун, точно, — заикается он и бежит за помощью к продюсеру.
Они возбужденно перешептываются. Прем Кумар несколько раз машет рукой в мою сторону. Кто-то приносит увесистую книгу, и заговорщики внимательно изучают ее. Так проходит десять минут. Зрители начинают волноваться. Наконец ведущий садится в свое кресло. Вид у мужчины довольно бесстрастный, однако внутри наверняка все клокочет.
Снова вспыхивает надпись, призывающая к аплодисментам, и раздается музыкальный проигрыш.
— Дамы и господа! Помните, перед самой паузой я спросил, как звали отца Мумтаз-Махал? Уверен, вы решили, что это и есть последнее задание. Ошибаетесь.
В зале недоумение. Я просто ошарашен. Разве можно вот так менять вопросы? В воздухе сгущается электричество.
Между тем Прем Кумар бодро продолжает:
— Знаете, для чего мы завели речь о Тадж-Махале? Исключительно для того, чтобы лишний раз напомнить об одном из главных спонсоров программы, чае «Мумтаз». Как видите, ради рекламы приходится идти на маленькие хитрости.
В зале гудят изумленные голоса зрителей. Слышатся сдавленные смешки. Кто-то выкрикивает:
— Ну и надули вы нас, мистер Кумар! — И обстановка тут же разряжается.
Включается надпись: «Аплодисменты».
Один лишь я не улыбаюсь. Похоже, тут собрались одни плуты и мошенники.
«Тишина» — призывает горящая надпись во время заставки.
— Дамы и господа, теперь я готов изложить задание, стоимость которого — миллиард рупий, крупнейшая награда в истории человечества. Не забывайте, это «Рисковый раунд»: победителю все, проигравшему — ничего. Хорошо, оставим долгие предисловия. Последний вопрос для мистера Томаса будет из области… классической западной музыки! В какой тональности написана двадцать девятая соната Бетховена, опус номер сто шесть, известная также под названием «Хаммерклавир-соната»? Варианты: a) си-бемоль мажор, b) соль минор, c) ми-бемоль мажор и d) до минор.
Обдумайте свой ответ как следует, мистер Томас. Не забывайте, впереди судьбоносный перекресток. От вашего решения будет зависеть очень многое. И чтобы дать вам необходимое время на размышления, мы объявляем еще одну маленькую рекламную паузу. Дамы и господа, пожалуйста, никуда не расходитесь.
Зрители по команде разражаются аплодисментами, после чего начинают гулко переговариваться между собой. А Прем Кумар ехидно подмигивает и встает с кресла.
— Я отойду ненадолго. Сейчас вернусь.
— Мне надо в туалет, — поднимаюсь я вслед за ним.
— Тогда пошли вместе, — кивает ведущий. — Согласно правилам, участник не может покидать зал без сопровождения.
Студийная уборная залита флуоресцентным сиянием. Вокруг удивительно чисто. Плитка сверкает белизной. Огромные зеркала — без единого пятнышка. И никакого художества на стенах.
Кроме нас, тут никого больше нет. Делая свое дело, ведущий довольно посвистывает. Потом замечает мой взгляд.
— Что же ты, передумал? Или, пока ломал голову над заданиями, забыл, как мужчины облегчают мочевой пузырь? — Он смеется, запрокинув голову. — Да, не повезло тебе, парень. Впрочем, если бы не я, кое-кто срезался бы еще на втором вопросе. Ладно, так и быть. Завтра наведаюсь к вам в ресторан и дам тебе на чай ту самую тысячу рупий. Можешь поверить, уж это слово я точно сдержу.
