Чушь, чепуха. Дед точно был сумасшедший. Я листнул блокнот.
Завтра дежурить мне.
Сидеть в прохладной пещерной тьме
И деревяшку ножом строгать,
Слушать, как стонут под пыткой во сне,
Идут в контратаку и кличут мать...
И ещё:
Я ещё не вернулся.
Я пока ещё там.
Я ползу третьи сутки
По морозным лесам.
Я ползу. И за мною
Алый тянется след.
Полон снегом и болью
Каждый проклятый метр...
И ещё:
Добрая, красивая страна -
Храбрые, доверчивые люди -
Снова криком заходиться будет,
Палачам грифоньим отдана...
Там было ещё много их - стихов,написанных в 60-х,70-х, 80-х и 90-х годах прошлого века. Не всегда понятных. Я не очень люблю стихи как стихи. Я и эти читал с пятого на десятое. Но почему-то у меня возникало странное ощущение - мой дед не сумасшедший. Он...
Я повернулся, отложив блокнот. Дед, стоящий у стены крепости со странным названием Крентана, смотрел на меня с чёрно-белого снимка. И - неожиданно для себя - я спросил:
-- Дед, ты кто? А?
* * *
" "Верность - это ограниченность со знаком +," - сказал он, прежде чем мы его расстреляли. Я не уверен в себе, а это плохо. Может быть, это потому, что я всегда привык чувствовать за собою мощь своей стра-ны - и в фашистском тылу, и в джунглях Индокитая, и в Египте.Здесь это-го нет."
Я отложил второй блокнот.За окнами было темно,но меня это мало колебало.Второй блокнот оказался чем-то вроде дневника. "Вроде," - по-тому что тут не было хронологического изложения событий, имён тоже почти не встречалось, да и самих событий не было как таковых. Дед - ак-куратным,очень разборчивым почерком - излагал обрывки своих мыслей, записанные на какой-то войне. Я не мог понять - какой, и это раздражало и злило.
Я не нашёл ключей от сейфа. Магнитофона и проектора - тоже, а фотографии в пакетах оказались почти такими же, как на стенах. Они ни-чего не проясняли, только больше запутывали. "Архив" писался глаголи-цей - какие-то сводки, ведомости, рапорты...Я вспотел, как мышь.Я зава-лил стол этими бумагами и весь день рылся в них в поисках ответов, не ощущая голода и не отвлекаясь даже на туалет, хотя временами казал-ось, что сейчас лопну. Телефоны, кажется, не звонили. И никто больше не приходил. Слава богу - сейчас я бы, наверное, спустил всех собак на того, кто отвлёк бы меня от "работы с документами",как любили говорить про того, кто именовал себя нашим президентом ещё недавно.
Одно было ясно: выйдя в отставку в 65-м, дед почти сразу ввязал-ся в какую-то войну, в которой активно участвовал (с перерывами, прав-да) до середины 70-х. А до последнего времени помогал одной из воюю-щих сторон пассивно.
А вот другое неясно совсем.
ДА ГДЕ ЖЕ ШЛА ЭТА ЧЁРТОВА БЕСКОНЕЧНАЯ ВОЙНА ?!
У меня ещё пару раз возникло опасение, что дед просто спятил и тщательно придумал себе "виртуальную реальность" - я про такие слу-чаи слышал. Но потом опасения таяли. И дело даже не в эмоциях каких-то. Уж слишком огромной была проделанная фальсификация. Просто не под силу одному человеку даже с современной техникой.
"Странно, но эта штука стопроцентно сделала в начале века в Рос-сии! Конечно, две трети деталей с тех пор поменялись, но базовые узлы прежние и помечены клеймом Сестрорецкого Императорского Оружейно-го Завода!Совершенно необъяснимая вещь...Интересно было бы узнать, сколько их вообще и где они находятся. Пока совершенно точно можно сказать - эта, в Трёх Дубах - не единственная..."
Я снова пролистал и отложил блокнот, даже зашипев от досады. Хрень какая-то непонятная. Всё равно как разговаривать на совершенно неизвестную тебе тему - вроде все слова у собеседника понимаешь, а смысла в них нет.
Подойдя к шкафу, я потянул на себя центральную полку - с непоня-тным агрегатом - в слабой надежде, что эта штука поможет разобраться.
Полка выдвинулась легко и плавно. Я отшатнулся - откуда-то сбо-ку, словно гигантская пружина,выскочила и замерла в приподнятом поло-жении странная антенна, похожая на две спирали, противоестественным каким-то образом скрученные друг вокруг друга. В их глубине прятался длинный прямой штырь.
