Она огляделась, собираясь позвать Сэндри, чтобы починить одежду, когда увидела, что Шан помогает её сестре спуститься по ступеням. Кэнайл последовал за Сэндри, его длинное лицо имело хмурое выражение.
Когда они приблизились, Шан сказал Браяру и Олфеону:
— Вы думали, мы позволим вам предстать перед Её Имперским Величеством в таком виде? Клэйхэйм Сэндри позаботится о вашей одежде, а Кэн — о ваших ранах.
«Ты это сделал только чтобы у Сэндри был повод подержать тебя за руку», — цинично подумала Даджа. «Бьюсь об заклад, тебе всё равно, что будет с Браяром или тем другим парнем».
Сэндри зыркнула на побитых молодых людей:
— И что тут стряслось?
Браяр зыркнул ей в ответ:
— Наморнские бараны, — парировал он. — Он утверждал, что в Наморне разводят баранов, которые способны мыслить самостоятельно.
— Мы бились за его право носить тот медальон, — сказал Олфеон. — Верно, ребята?
Остальные молодые люди закивали. Через их магическую связь Даджа сказала Сэндри: «Они дрались за императрицу. Полагаю, она рассердится на Олфеона, если узнает».
Сэндри покачала головой: «Будто бы я поверила, что они подерутся за право Браяра носить медальон мага. Они наверное думают, что я каждое утро начинаю с дозы оглупина».
Она поспешила к Браяру.
— Когда я шила эту одежду, я не предполагала драки, — раздражённо сказала она ему. — Я не думала, что даже ты сможешь с кем-то подраться при наморнском дворе.
Она приложила ладонь к разорванному шву, соединявшему рубашку с рукавом. Разорванная ткань у Браяра на колене уже начала срастаться, пока с его одежды стекали пятна от грязи и травы.
— Ну, ты вечно меня недооцениваешь, — сказал ей Браяр. — Если наклёвывается драка, то моё участие в ней практически гарантировано.
Сэндри оглядела Олфеона.
— Тебе повезло, — резко сказала она ему. — При желании он мог бы разорвать тебя шипами на куски.
— Нет, нет, — возразил Браяр, взглядом предупреждая Сэндри, чтобы та молчала. — Кровь ужасно вредит траве, и потом везде остаются шипы. Не обращай на неё внимания, — сказал он Олфеону. — Девчонки не понимают, что такое правила боя.
Олфеон в отвращении сплюнул на землю, затем вздрогнул, когда Кэнайл начал залечивать его раны.
— Не двигайся и молчи, — сказал Кэнайл, хмурясь. — Чем скорее я закончу, тем лучше, если только ты не хочешь провести зиму в избе на Море Травы.
— Она говорит, что если у нас так много боевого духа, то мы можем его использовать в сражениях с императором Янджинга, — объяснил Шан для Сэндри.
Никто не сомневался, что «она» означало императрицу.
— Где ты так научился драться? — спросил Шан у Браяра.
— Везде, — ответил Браяр, осклабившись на высокого егеря. — И смотри-ка, пригодилось, а?
Кто-то постучал Даджу по спине, заставив её обернуться. Некоторые из бившихся об заклад ждали, чтобы расплатиться с долгами.
* * *
Всю оставшуюся неделю они ездили между Саблэлизом и Ландрэгом, посещая различные мероприятия вместе с имперским двором. Наконец, одним вечером, после позднего ужина в Ландрэге, Сэндри посмотрела на Амброса и Элагу, затем на своих изнурённых спутников и охранников, устало клевавших свою еду.
— Простите, — сказала она своему кузену и его жене. — Но если так дальше пойдёт, то она загубит нас, ну или по крайней мере наших лошадей. Двор возвращается во дворец в Данкруане. Я думаю, мы должны отправиться с ней. Её Имперское Величество пригласила нас жить в своём дворце. Я не думаю, что я могу вежливо ей отказать.
— Нет, — ответил Амброс, качая головой. — Она будет очень оскорблена, если ты откажешься.
— Гудруни потребуется одежда служанки, подходящая для дворца, — сказала Элага. — Я позабочусь, чтобы она у неё была.
Сэндри побарабанила пальцами по столу:
— Если бы у меня только было время, между вопросами моих владений и императрицей, не дающей мне спуску, я сама смогла бы сшить ей одежду!
Гудруни подняла взгляд со своего места за столом, рядом с Трис:
— Мои дети? — спросила она напряжённым голосом.
— Они могу пожить в Доме Ландрэг, в городе, — сказал Амброс. — Вместе с Жэгорзом. Твоя кузина Уэнура — наша старшая кухарка, разве не помнишь?
— Правда же, тебе не потребуется мне прислуживать, — сказала Сэндри, обращаясь к Гудруни. — Ты можешь жить с детьми…
