«Апартаментами» оказалась светлая, просторная комната на третьем этаже, изящно и со вкусом обставленная мебелью времен Регентства. Внимание девушки сразу же привлекла кровать с двумя круглыми валиками и балдахином, увенчанным бронзовым грифом. Представить себя засыпающей среди этого великолепия Энн было сложно. Все в комнате — шелковые обои, обивка мебели и даже флаконы на туалетном столике было розового цвета.
— Эту комнату обычно занимали женщины, — пояснил Брайан.
— А я думала, что ты выбрал ее для меня из-за моего розового костюма, попыталась пошутить Энн.
Брайан, похоже, тоже испытывал неловкость. Он некоторое время постоял молча, передвинул с места на место украшения на камине и, сказав, что придет через полчаса, наконец ушел.
За ужином Энн и Брайан перебрасывались редкими фразами, касающимися нейтральных тем и кулинарного искусства Джона, превзошедшего самого себя в старании достойно встретить хозяина и его молодую жену. В одиннадцать часов Брайан предложил проводить Энн в ее комнату, но она отказалась, заверив, что уже неплохо ориентируется в доме. Это было не совсем так, но прощание с Брайаном у двери слишком напоминало бы прощание у номера отеля.
Идти по незнакомым комнатам, выключая свет и оставляя за собой темноту, было не особенно приятно. Энн никогда не отличалась храбростью, а сейчас ее просто охватил ужас. Старинные женские портреты на стенах неотвратимо напоминали о погибших первых женах мужчин рода Кестеллов.
Зачем жить в таком огромном доме? — удивлялась Энн, ускоряя шаг. Насколько уютнее квартира или небольшой коттедж! Скрип за спиной заставил ее перейти на бег. Только добежав до своей комнаты и закрыв на задвижку дверь, девушка перевела дыхание. Она подошла к кровати и осторожно присела. Кровать упруго и мягко подалась под ее весом. Энн скинула платье, увидела свое отражение в зеркале и осталась им почти довольна. Среди обстановки начала девятнадцатого века ее пышная грудь, тонкая талия и округлые бедра выглядели очень органично. Энн подумала, что платья с высокой талией и с глубокими декольте, которые носили дамы той эпохи, пошли бы ей гораздо больше современных. Она подняла волосы, улыбнулась слегка меланхоличной мечтательной улыбкой героини романа Джейн Остин, еще раз полюбовалась на свое отражение и в почти хорошем настроении легла спать.
Первые две недели в Эйвонкасле пролетели быстро. По утрам Энн гуляла по парку. Это был настоящий пейзажный парк с зеленеющими лугами, прудами, красивыми тенистыми деревьями, «античными» храмами и «руинами». Он был сильно запущен, клумбы заросли сорняками, дорожки не чистились, но даже плохой уход не мешал обильно цвести азалиям и розам, яркими пятнами вкрапленными в сочную зелень травы. Иногда она прогуливалась по берегу моря, пытаясь понять, что же восхитительного находит в этой водной стихии Брайан. Пока она не могла разделить его восторг.
Брайан, как и полагалось молодожену, проводящему медовый месяц, почти не выезжал из поместья. Он только два раза побывал в Бристоле. Энн очень интересовало, встречался ли он там с Фионой, но Брайан молчал, а спрашивать она не хотела. Ему часто звонили, и дважды, Энн была в этом уверена, звонила Фиона. В первый раз она это поняла по его напряженному лицу, а во второй — по злорадной ухмылке Клары, подозвавшей его к телефону. Энн сразу же невзлюбила наглую домоправительницу, и, судя по всему, чувство было взаимным.
Брайан же вел себя по отношению к Энн как истинный джентльмен исключительно вежливо и предупредительно. Энн это даже начало утомлять. Стоило ей сказать, что она в Корнуолле впервые, как Брайан незамедлительно повез ее осматривать его прекрасные заливы и покрытые белым песком пляжи, а интерес, выказанный Энн к кельтским преданиям, тут же материализовался в два огромных фолианта, торжественно переданных ей вечером Джоном. Энн чувствовала себя гостем, которому очень повезло с хозяином, и часто задавалась вопросом, был бы Брайан так предупредителен с ней, если бы они были настоящими мужем и женой.
Он казался ей вежливым, безупречным роботом без эмоций и желаний. Они вместе завтракали, потом ездили осматривать ту или иную достопримечательность, вели во время прогулки легкий, ничего не значащий разговор, к вечеру возвращались в Эйвонкасл, ужинали и расходились по своим комнатам. Энн уже начала надоедать эта уединенная жизнь, пока однажды вечером Брайан не сказал:
