Картины, оружие и гобелены были и здесь. Но в ту самую меру, которую так трудно соблюсти, когда денег полно. И еще я обратил внимание – слишком много картин посвящено морской тематике. Корабли несутся на всех парусах навстречу друг другу, явно намереваясь взять противника на абордаж. Корабли, которые борются с разбушевавшейся стихией. Корабли, стоящие на якорях в экзотических бухтах. И просто море – спокойное, штормовое, в часы рассвета, заката и так далее.
Мой интерес от хозяина дома не ускользнул.
– С морем связана немалая часть моей жизни, господин сарр Клименсе, – только и сказал он.
Все мы – Клаус сар Штраузен, Александр сар Штроукк, Виктор сар Агрок, Курт Стаккер и я – в доме Ставличера устроились замечательно. Места хватило с избытком, мы не стесняли ни хозяина, ни друг друга. При желании так же свободно можно было бы разместить еще десяток-другой гостей.
После ванны и отличного ужина, порадовавшего разнообразием и изысканностью блюд, мои спутники отправились осматривать Ландар. Поначалу я хотел к ним присоединиться, но передумал. Хотелось отдохнуть, собраться с мыслями и еще – побыть в одиночестве, чего я напрочь был лишен во время пути. Любому человеку иногда это необходимо. К тому же с террасы дома превосходно просматривалась центральная городская площадь, если она вообще здесь не единственная.
Бренди тоже оказался неплох, а еще он не лезет с вопросами, не настаивает на своем мнении, не соглашается с твоим и вообще молчун. Отличный компаньон, когда не хочешь оставаться в одиночестве, но в то же время нет ни малейшего желания трепать языком. Главное, не обращаться к нему слишком часто.
За то время, что я отдыхал на террасе, на площади несколько раз успели промелькнуть Клаус сар Штраузен и его спутники. Затем окончательно стемнело, служанка принесла зажженную лампу, хотя я вполне бы мог обойтись и без света. А когда я собрался отправиться в спальню, пришел хозяин дома.
– Не помешаю?
– Присаживайтесь, господин Ставличер.
– Не хотел нарушить ваше одиночество, господин сарр Клименсе, но вряд ли у меня появится другой шанс.
– На что именно?
– Поговорить.
– Слушаю вас внимательно.
– Собственно, хотелось бы немного пообщаться. Безусловно, если позволите. Повторюсь, другого шанса может и не быть. В Ландаре вы пробудете недолго, завтра вас ждет приглашение в один из домов, и, насколько мне известно, господин сар Штраузен его принял. Думаю, что примете его и вы.
Практически наверняка приму. В первую очередь для того, чтобы развеяться. Ну и не в последнюю – никто не отменял мою роль, так сказать, его опекуна. Или адъютора, как выразился отец Клауса.
– У вас замечательный дом, Ставличер, – сказал я, чтобы дать начало разговору. – Признаюсь, нечто подобное хочу и для себя.
– Я долго вынашивал его в мечтах, сарр Клименсе. И когда он у меня появился, все было готово. Я точно знал, где расположится камин, сколько будет спален и даже что вырастет в саду.
– И еще в нем много предметов, которые напоминают о море.
– Немудрено для бывшего моряка.
– Но само оно находится отсюда в неделе пути.
– Это был мой собственный выбор.
– И о чем же вы хотели попросить? Или какое сделать предложение? – Условности были соблюдены полностью, так почему бы не перейти непосредственно к делу.
– Скорее два слилось в одно. Знаете, я о вас наслышан.
Знаю. При нашей встрече вы проявили ко мне куда больше интереса, чем к персоне будущего наместника Клаундстона.
– И?..
– Позвольте предысторию. Конечно, если не торопитесь.
– С удовольствием ее выслушаю.
Этот человек был мне интересен, а мысль, что тебя ждет мягкая постель со свежим бельем в любой момент, едва только соизволишь, доставляет не меньше удовольствия, чем сама постель.
– Начинал я свой путь в море юнгой. Что было в какой-то мере удачей для портового мальчишки, у которого нет родных, в том числе и самых дальних родственников.
У меня похожая ситуация, с той лишь разницей, что море я видел единственный раз в жизни.
– Затем я подрос, – продолжил Ставличер, – а поскольку мальчишкой был крепким, уже в четырнадцать вошел в абордажную команду.
