– Отменяю протокол о запрете входа этой саури до особого распоряжения!
Как назло, по закону подлости, дверь в дом открывалась сегодня ночью невыносимо медленно!.. Наконец пахнуло теплом, и он буквально вломился в холл. Взлетая по ступеням на жилой этаж, прокричал на бегу:
– Мажордом, горячую ванну! Немедленно! Аптечку туда же!
Едва не высадил плечом двери в ванную, бережно уложил ледяную мумию на тёплые плиты пола, не раздумывая, начал срывать одежду. В клочья, безжалостно, не думая о последствиях и разбирательствах… Тело Сайи оказалось почти белым. От холода. Саури практически замёрзла насмерть, уже находясь в последнем сне.
– Врёшь! Не отпущу!
Воткнул между дерзко торчащих, несмотря даже на то, что хозяйка уже практически не дышит, грудей овал аптечки. Та буквально взвыла, защёлкала, потом логгер быстро проговорил:
– Она требует положить саури в ванну.
– Сейчас…
Парень подхватил обнажённое тело и аккуратно опустил его в воду. Шух. Из стенки выехал специальный держатель, обхватил шею девушки, поддерживая её над водой и не давая захлебнуться.
– Кризис миновал, хозяин, но саури очень замёрзла. Примерно через пять-шесть минут придёт в чувство. Необходимо…
– Знаю! – оборвал его Александр. – Горячее молоко с мёдом, шерстяные носки на ноги, и в тёплую постель с грелкой!
– Да, хозяин, – отозвался логгер, не оценив сарказма владельца.
– Принеси мне рубашку для неё. Должны быть в шкафу.
– Сюда, хозяин? – осведомился тот.
Сашка вспылил:
– В спальню! Мою! Тьма! Вот же дура ушастая! Могла бы и записку передать через моих девчонок! Логгер, состояние больной!
– Приходит в себя, хозяин.
И верно, девушка вдруг вздохнула. Длинно, протяжно. Внутри саури что-то булькнуло, заклокотало.
– Ах-хай…
Он выдернул Сайю из воды, торопливо начал вытирать стройное тело, тщательно, не оставляя ни капли. Закончив, перевернул на бок, прошёл спину. Потом попытался поставить на ноги – тщетно, те не слушались, подгибаясь, словно были из ваты. Аптечка опять сердито запищала, логгер озвучил:
– Хозяин, несите её на руках. Ставить ближайшие три часа бесполезно.
– Тем лучше! Не убежит с дури! – обрадовался Александр, подхватывая стройное тело на руки.
Кое-как обернул его сухим полотенцем, затем вышел из ванной, направляясь в свою комнату. Уложил девушку в постель, укутал одеялом. Сервис-кибер уже держал наготове универсальное лекарство от всех болезней – горячее молоко с разведённым в нём натуральным мёдом. Ресницы Сайи затрепетали, потом глаза медленно раскрылись, затянутые пеленой. Александр приподнял её одной рукой за плечи, поднёс к губам кружку. Её губы, покрытые непонятным налётом, дрогнули. Парень аккуратно влил буквально каплю в её рот. Девушка сделала глотательное движение. Приоткрыла губы. Снова чуть-чуть внутрь… Десяток капель – и Сайя начала оживать. Муть медленно уходила из глаз. Саури простонала, потом начала жадно глотать молоко без его попыток ловить промежутки. Наконец окончательно пришла в себя:
– К-к-как холодно… – Зашевелилась под одеялом, сворачиваясь в комочек. – Оч-ч-чень холодно…
– Сейчас согреешься.
Александр нащупал под одеялом аккуратную ступню, натянул носок грубой шерсти, зато настоящей. Потом на вторую. Она чуть притихла, всё ещё не осознавая, что с ней происходит и где она находится. Опять простонала:
– Х-х-холодно… К-к-как же м-м-мне х-х-холодно…
– А, Тьма! – выругался парень, сбрасывая с себя одежду и ныряя к ней под одеяло.
Саури тут же обхватила его, прижимая к себе с такой силой, что на миг человек испугался, что рёбра не выдержат. Наконец она стала немного согреваться. Объятия стали слабее. Сашка смог прижать её к себе, подоткнуть одеяло под бок. Сайя всхлипнула, явно в своём странном полусне-полузабытьи. Аптечка наконец отвалилась от груди девушки, самостоятельно выбралась из-под одеяла, и сервис-кибер, подхватив аппарат, утащил его с собой на перезарядку.
– Свет погаси, – распорядился Кузнецов.
Логгер послушно потушил освещение, и Александр вздохнул – что ни говори, не смог он выбросить Сайю из головы. Вот не смог, и всё. Ладно. Будем спать. А утром действительно надо поговорить и решить вопрос раз и навсегда… Чуть повернул голову, принюхался, запоминая её запах, присущий только этой саури. Чуть горьковатый и сладкий одновременно. Ветер за окном начал утихать…
