Если замерзшую реку считать гигантской дорогой, то дворец короля Осберта можно было назвать гигантским домом. Король спроектировал его сам, еще в начале своего правления, после того, как сгорел дворец его отца. Высокий каменный цоколь предохранял дворец Осберта от затопления, к дверям же вели широкие каменные ступени. Соломенная крыша – такая же грязная и изодранная, как большинство крыш Ланденкистера, – была размером с лесной луг. Огромные, вырубленные из граба колонны, поддерживавшие навес крыши, были настолько широки, что трое мужчин с трудом бы их обхватили, взявшись за руки. Темная изношенная древесина фасада была украшена резьбой, расписанной в красно-сине-желтых тонах. Над дверями виднелось огромное резное желтое солнце.
Белламус остановил коня перед лестницей, которая вела ко входу во дворец, и с минуту подождал. Но, убедившись, что никто не собирается забирать у него коня, он щелкнул языком и поехал прямо вверх по лестнице к двери, возле которой скучали четверо усталых слуг. Вооруженные алебардами, они с изумлением смотрели на приближавшегося к ним верхом Белламуса. Доехав до двери, он спешился.
– Надеюсь, вы позаботитесь о нем, пока я буду внутри? – спросил он, протянув им поводья.
В это утро Белламус был свежевыбрит и подстрижен.
Золота он больше не носил, но новая, хорошо пошитая одежда и легкие уверенные манеры выдавали в нем не выскочку, а человека, изначально рожденного для того, чтобы занимать высокое положение. Тем не менее самым примечательным в нем была не его внешность, а огромный боевой клинок, привязанный к спине, рукоять которого высоко торчала над плечом. Один из слуг взял поводья коня с легким поклоном, и проговорил: «Лорд…»
– По какому вы здесь делу, лорд? – спросил другой.
– Нет нужды звать меня лордом, – ответил Белламус. – Я здесь, чтобы повидаться с королем. Сообщите, пожалуйста, Его Величеству, что прибыл Белламус Сафинимский.
Охранник подчинился, подняв дверной засов и скрывшись внутри. Отсутствовал он недолго.
– Его Величество готов принять вас немедленно, лорд.
– Вы очень добры, – ответил Белламус.
Дверь перед ним открылась, и он вошел во дворец.
Внутри было темновато – почти как в пещере. От света центрального очага, в котором корчилось и извивалось пламя, на стенах плясали тени. Дым поднимался вверх и уходил через дыру в потолке. Пол был отлит из какого-то раствора с примешанными в него расколотыми изразцами. Вдоль стен выстроилась еще одна дюжина слуг, внимательно разглядывавших идущего мимо них Белламуса. На противоположном конце зала виднелась приподнятая площадка, рядом с которой стояли небольшие группы из дворян и епископов. Все они смотрели в сторону приближавшегося к ним Белламуса. На лицах почти у всех было одинаковое выражение презрения, а также, как отметил Белламус, отрощенные за несколько месяцев бороды. Он знал, что привело их сюда: они уже услышали о его возвращении и желали увидеть, как именно его накажет король. Каждый из них мечтал сегодня стать свидетелем его гибели.
Один из графов шагнул навстречу Белламусу, вяло и неискренне улыбнувшись.
– Белламус Сафинимский… – произнес он, смакуя слова. – Так и знал, что вы выживете. Наша извращенная вселенная полна несправедливости.
Это был сам граф Ситон, отец королевы Арамиллы, пользовавшийся благодаря этому факту особыми привилегиями по сравнению с прочими придворными короля. Граф был высок и очень худ, имел узкое лицо и слегка женоподобные манеры – как будто суставы его двигались более свободно, чем у большинства других мужчин. Одежда его была черной, глаза – черными, волосы – черными как смоль, а на всех конечностях гроздьями висели золотые украшения.
Белламус остановился перед графом.
– Выжить – уже достижение, – ответил он. – Далеко не многим удавалось хотя бы вернуться из Черной Страны.
– Сложно не согласиться, – заметил граф Ситон. – Уверен, вы сделали все, что могли.
Белламус рассмеялся:
– Мечтаю, чтобы следующий наш поход возглавили именно вы, милорд!
– Ну что вы! Мне гораздо уютнее оставаться дома, Белламус. А что это у нас такое?
Граф провел покрытой золотом рукой над плечом Белламуса и легонько стукнул по рукояти огромного боевого клинка.
