– В каком-то роде, Ваше Величество, – ответил Белламус, немного приподняв голову. – Они поют, скандируют и бьют в барабаны. Еще играют с ветром, выдыхая его из флейт и костяных труб, но арф у них точно нет.
– Нет арф? Меня всегда поражала их дикость. – Король внимательно и не спеша осмотрел Белламуса. – Теперь ты здесь, стоишь передо мной на коленях, – мягко сказал он слегка дрожащим голосом. – А я думал, ты мертв.
– Божьей милостью я выжил, Ваше Величество, – благочестиво ответил Белламус.
– А граф Уиллем и лорд Нортвикский – нет! – произнес король, возвысив голос.
– Именно так, Ваше Величество. Много людей погибло – больше, чем выжило. Я спасся только благодаря огромной удаче и некоторым собственным навыкам.
– Фортуна, как всегда, оказалась на твоей стороне, господин Белламус… – сказал король Осберт, немного приподняв могучие, покрытые мехом плечи. – А ведь я искренне рассчитывал на то, что она будет покровительствовать и тем, кто окажется с тобой. Неужели ты крадешь удачу у других, чтобы усилить ею свою? Хм, хм… – Король осуждающе покачал головой. – Такого быть не должно, господин Белламус. Это ненормально, когда простолюдину везет больше, чем благородному человеку. Я начинаю подозревать, что ты практикуешь магию! – И он ткнул окольцованным пальцем в сторону Белламуса.
Голос короля оставался низким и странным, но сам он выглядел как птица, постепенно раздувающая перья. Он разрастался на своем троне, пока ему не стало там тесно. После чего медленно поднялся, внезапно заполнив собой весь помост и вынудив епископа спуститься вниз. Арфа благоразумно затихла.
С высоты своего роста король продолжал смотреть на Белламуса – по-прежнему с доброжелательным интересом, но с прибавившимся к нему оттенком сожаления. Он открыл было рот, чтобы добавить что-то еще, но стоящий на коленях Белламус заговорил первым.
– Единственная моя магия, Ваше Величество, состоит в тех навыках, которые я приобрел вместе со своими людьми. Я привел домой четыреста солдат, побывавших за Абусом, и в скором времени их ценный опыт понадобится вашему королевству, как ничто другое. Анакимы поклялись отомстить нам.
Король резко захлопнул рот.
«Я знаю, что означает этот взгляд, Ваше Величество, – думал про себя Белламус. – Но я не слуга, которого можно просто так взять и отшвырнуть в сторону».
Обходительные манеры короля, снисходительный тон и обманчиво добродушный вид скрывали под собой настоящего монстра. Очень немногие люди представляли для него какую-либо ценность, и уж заморский выскочка в их число точно не входил. Первым делом требовалось убедить короля в своей незаменимости – хотя бы для того, чтобы тот вспомнил слова, которые, как надеялся Белламус, Арамилла успела влить в его уши. Осберт все еще стоял на месте – не двигаясь и подняв брови.
– Они пойдут на юг, Ваше Величество, – добавил Белламус, понизив голос. – Я собственными ушами слышал, как клялся в этом анакимский король.
Король Осберт стал бледнеть. Выражение лица его изменилось. Белламус воспользовался самой важной частью информации, предоставленной ему Арамиллой: о том, что король больше всего на свете боится анакимов. Они убили его отца в битве при Ойфервике, и этот момент снился королю в кошмарах чуть ли не каждую ночь. Священная Гвардия окружила охрану отца и поглотила ее так же быстро, как огонь слизывает соломенную крышу. Один из анакимских воинов – чья ярость была особенно необузданна, – вышел вперед, словно железная гора, и расшвырял лучших рыцарей Сатдола своим безжалостным молотом. Ужасное оружие настигло королевского коня, обрушилось ему на спину и почти вмяло жалобно вскрикнувшее животное в землю. Отец короля Осберта – король Оффа – пал к ногам анакимского чудовища. Отягощенный тяжелыми доспехами, король Оффа еле шевелился, пытаясь встать, и вдруг страшный молот снес ему голову.
Король Осберт видел все это собственными глазами. В то время он был еще мальчиком. Он стоял рядом с самыми благородными воинами страны, когда их строй был разорван и армия сокрушена. После того как на его глазах был убит отец, чудовище с молотом подняло руку в перчатке и указало пальцем на юного принца, которого поспешно уводили с поля боя.
