Поезд прибывал на вокзал строго по расписанию. Проводник завершал последние приготовления. Люди доставали свой багаж. Шумели и толкались в проходе. Колеса стучали все ту же, никогда не меняющуюся мелодию уезжающих и прибывающих.
Вечерний город встречал меня приветливым летним солнцем, прикоснувшимся к горизонту, синим небом и легкими облаками. На столике позвякивал пустой стакан, а за окном, все медленней и медленней, пробегали дома, столбы, тополя. Скоро пух полетит, мечтательно подумал я. Красота! Нос чешется, глаза слезятся. Жарко. Душно. Единственное спасение — ливень. Такой, чтобы насквозь. Чтобы враз все сорвать с веток и прибить намертво к земле. Интересно, умел ли дядя дождь вызывать? В поселке хотя бы тополей нет. 1:0, в нашу пользу.
Вот такие неслаженные и путанные мысли посетили меня в тот вечер. Голова плохо соображает, когда после чистого воздуха и необозримого простора — многоэтажки, выхлопной газ, суета — 2:0. И конечно — тополиный пух.
А река у нас — чистая.
На перроне, среди остальных встречающих, меня уже ожидал Паха. Дерганый и взвинченный. Выхватив одной рукой пакет, другой схватив меня за ветровку, чуть ли не за шкирку, он потащил меня к вокзальной площади.
— Давай быстрее, — вел он меня за собой, как пятилетнего ребенка.
— Да что случилось-то? — спросил я, внимательно смотря, как Паха неосторожно размахивает пакетом.
— С девушкой тебя познакомлю.
Он тащил меня напрямик по железнодорожным путям, не обращая внимания на прогуливающихся невдалеке стражей порядка.
— С какой такой девушкой? — от ускоренной ходьбы мне было трудно говорить.
— С моей, конечно, — радостно ответил Паха, — в машине ждет.
— Боишься, что без нас уедет? — я вырвался из его мертвой хватки.
Павел остановился. Задумался. Посмотрел на небо. Мысленно что-то подытожил. Произнес:
— Действительно, чего это я? — и расправив плечи, гордо сказал, — Подождет, ничего с ней не случится.
Мне сразу вспомнился наш петух. Такой же высокомерный и гордый. Стопроцентный мужик. Хороший петушок был.
— Ну? — спросил я, осторожно забирая у него пакет.
— Что?
— Где ты ее нашел, такую красивую?
— В обед в парке встретил, на лавочке сидела, книгу читала. Прикинь — книгу читала! — Паха уже никуда не спешил, рассказывал не спеша и с чувством, — И тут я подошел, представился. Она, естественно, не устояла перед моим обаянием. Вот.
— То есть, я отлучился только на один день, а ты уже кого-то нашел?
— Свято место пусто не бывает, — развел руками Паха, — шляешься, неизвестно где. Целый день каникул впустую.
— Послезавтра последний экзамен, — напомнил я, но Паха не услышал.
— А тут — она. Мимо такой красоты так просто не пройдешь. Увидишь — поймешь, о чем я. Правда, она немного постарше будет. Но это еще не повод забрасывать ее камнями.
— И? — ждал я подробностей.
— Что — и?
Павел явно был сегодня не в ударе. Тормозил, витал в облаках. Пропадал человек на глазах. Как однажды в седьмом классе.
— Что-нибудь у вас уже было?
— Даже за руки не держались, — он вздохнул, и будто вспомнив что-то важное, опять схватил меня за рукав и потащил дальше, — но не отказалась вечером встретить моего друга, который будет нашим свидетелем на свадьбе.
— Не хочу я быть свидетелем.
— А тебя никто не спрашивает.
За пару секунд мы успели быстро пронестись мимо фонтана на привокзальной площади, чуть не сбить с ног пару прохожих и разогнать стаю голубей. Впереди показалась Пашин автомобиль, называемый нами Дельфином. Рядом, облокотившись на машину, как на свою собственную, сложив руки на груди, стояла девушка. Стройная, высокая. Выше Пахи, одетая в джинсовый костюм, на ногах белые сандалии. На голове бейсболка. Темные очки скрывали всю информацию о глазах хозяйки. Сразу было видно, что цену она себе знает.
— Она хотя бы гламурная? — спросил я.
— Гламурнее не бывает, — ответил Паха.
— А подруги у неё есть? Желательно незанятые.
— А я откуда знаю? Мы знакомы всего ничего.
— Точно красивая?
— Сейчас увидишь.
И вот мы предстали перед ней. Взъерошенные, запыхавшиеся. С дикими огоньками в глазах. И с идиотскими улыбками.
