Падишах не знает, что ему отвечать.
— Слово-то я дал, — наконец сказал падишах. — Да ведь беда у меня! Кто-то похитил мою дочь. Как вышла погулять, так и пропала. Никто больше не видел её с тех пор. И никто не знает, где она.
— Ладно, — говорит сын бедняка, — я сам пойду искать её.
— Да я уже на её поиски послал своих батыров. Они больше месяца ищут её, а найти не могут.
— То, чего не могут твои батыры, может, смогу сделать я.
Сказал так сын бедняка, вернулся к себе домой, попросил родителей благословить и отпустить его в дальний путь. Поплакали мать с отцом, погоревали, да делать нечего, собрали сына в дорогу.
Сын бедняка сел верхом на свою худую лошадь и отправился искать свою невесту.
Вот он добрался до города, недалеко от которого джигиты-голуби живут, оставил там лошадь, сам обернулся голубем и полетел к своим друзьям.
Обрадовались джигиты встрече, стали обо всем расспрашивать. Сын бедняка рассказал, что ищет похищенную кем-то единственную дочь падишаха.
Девушка-краса — лучистые глаза и говорит:
— Я знаю её. Это та девушка, которую похитил див. Его дворец на острове стоит, а остров тот посреди моря лежит. Ты-то знаешь, где он: шляпу мою ты там достал.
И вспомнил сын бедняка девушку, которую видел тогда во дворце, вспомнил, какая она красивая, вспомнил, как она плакала над ним — раненым соловьем. Он поблагодарил своих друзей и, обернувшись птицей, полетел на остров.
Долетел он до острова, опустился в сад, нашел во дворце девушку. Она увидела его, очень обрадовалась:
— Где ты долго так был? Откуда ты сейчас взялся?
Сын бедняка ей:
— Я тебя ищу.
Он сделал так, что оба они обернулись птицами и полетели над морями. Летели, летели, видят: на берегу моря город стоит, — опустились на землю, приняли свои прежний вид. Сын бедняка спрашивает у девушки:
— Не хочешь ли пить?
— Нет, — говорит она, — я ни есть, ни пить не хочу, хочу домой скорее. Истосковалась я по отцу и матери, давно я их не видела.
Сын бедняка говорит:
— А я пойду черпачок пива выпью, ты здесь меня жди, никуда не уходи.
Где черпачок, там и второй, а с разговорами выпил и третий и напился допьяна сын бедняка, забыв наказ джигитов-голубей. Еле добрел на неверных ногах до того места, где оставил девушку.
Увидела она его пьянее пьяного, рассердилась и заплакала, дальше в путь отправляться с ним побоялась и велела ему лечь проспаться.
Спьяну-то крепко спится. Вот и не слышал сын бедняка, как пристал к берегу большой корабль. И сошли с корабля два батыра, увидели девушку необыкновенной красоты, подбежали к ней и спрашивают:
— Ты чего здесь сидишь?
Отвечает девушка:
— Мой спаситель, спутник мой устал в дороге, лег немного отдохнуть, вот я и караулю его сон.
Один из батыров (а это были те батыры, которых послал падишах на розыски своей дочери) пристально посмотрел на девушку, потом достал из кармана рисунок с изображением дочери падишаха и убедился, что перед ним та, кого они долго так безуспешно искали. Тогда он спросил:
— Откуда ты? Чья ты дочь?
— Я дочь такого-то падишаха, — отвечает она.
— Мы давно ищем тебя, отец твой, а наш падишах, велел привезти тебя домой. Вот мы наконец нашли тебя, пошли на корабль.
— Нет, — отвечает девушка, — не вы нашли меня. Спас меня вот этот смелый джигит. Пусть он отдохнет немного, без него я никуда не поеду.
Так сказала девушка, а сама, предчувствуя какую-то беду, надела на палец спящего джигита свой золотой перстенек, мало ли что может случиться.
У батыров силы много, хватило у них отваги силой увести беззащитную девушку на корабль, а спящего джигита изрубить на части. Заплакала девушка горькими слезами. А корабль отошел от берега и направился в свое падишахство.
В это время голуби-джигиты увидели, что нож, который воткнул в потолок сын бедняка, будто ожил; то в пол воткнется, то снова в потолок метнется. Поняли джигиты, что их друг в беду попал.
— Видно, наша выручка нужна, — сказали они и полетели. Нашли на берегу изрубленного на куски своего товарища и при помощи волшебного своего ремесла оживили сына бедняка. И сказали ему джигиты-голуби:
— Мы же говорили тебе, чтобы ты не напивался допьяна, не терял во хмелю голову свою! Не послушался ты нас, теперь сам видишь, что получилось.
