Базиль отхлебнул вина, прохладного и кисловатого. Узловатые пальцы его перебирали цепочку часов. Впервые за все это время он попытался понять, почему так разозлился на Клер. И ответ пришел немедленно, как озарение. Он счел себя преданным, когда она внезапно объявила, что выходит за Фредерика, отца которого, Эдуара Жиро, Базиль давно и крепко ненавидел. Тем паче что тогда они еще оплакивали Жана, считая его погибшим. Базиль рисовал себе долгий период траура, который они с Клер проживут вместе, черпая утешение во взаимной привязанности.
«Бедная девочка! А ведь она все мне объяснила! — упрекнул он себя. — Бертий с ее Данкуром срочно нужны были деньги, потом этот шантаж со стороны младшего Жиро! Он обещал пощадить Соважона, если свадьба состоится в марте. Наверняка моя девочка была в отчаянии, раз так скоро согласилась! Безрассудный поступок, своего рода прыжок в пропасть, самоотречение… Ей тогда на все было плевать, моей Клеретт! Я был в том же состоянии, когда умерла Марианна. И мне тоже хотелось сдохнуть. Но почему она не ответила Жану? Может, решила, что это будет предательством по отношению к своему богатому мужу? Да, вот это на нее похоже!»
Гнев Базиля рассеялся в свете этих размышлений, которые прежде он упорно от себя гнал. И ему стало стыдно.
«Если Фредерик третирует ее, моя девочка совсем одна и ей не к кому пойти за утешением!»
Он знать не знал, что случилось за это время в Пюимуайене, на мельнице и в поместье Понриан.
«Старый я дурак! Но еще не поздно все исправить. Я напишу Клер письмо! У нее наверняка уже есть ребенок, как и у Жана».
Ближе к вечеру Базиль купил почтовую открытку с изображением Канского собора и надписал ее своим сжатым, наклонным почерком. Места на ней было маловато, и он присовокупил листок бумаги, а потом все вложил в конверт. Адресат: «Клер Жиро, поместье Понриан, Пюимуайен, Ша ранта».
На душе у него полегчало, он с аппетитом поужинал и лег пораньше. Рано утром он собирался в гости к Шабенам. Поговаривали, что скоро в те места проложат железнодорожные пути, но пока это были только планы. В любом случае Базиль Дрюжон предпочитал гужевой транспорт.
«Если моя Клеретт ответит, я к ней обязательно съезжу, и скоро!» — пообещал он себе и тут же уснул сном праведника.
* * *
Жан взял с собой дочку, Фостин — красивую девочку, которая уже неделю как научилась ходить. От матери она унаследовала белокурые волнистые волосы и узкое личико, но ярко-синие глаза — то был подарок отца.
— Дедушка Базиль наверняка привез тебе игрушку! — шепнул Жан малышке, которую держал на коленях.
Бокаж, со своей зеленью и множеством ручьев, был прекрасен. Луга, поросшие густой и высокой травой, простирались до бесконечности, расчерченные живыми ивовыми изгородями. Тут и там росли яблони и сливовые деревья. Белые и рыжие коровы жевали жвачку в их тени. В стороне от них пофыркивала пара лошадей с блестящей на солнце шерстью.
Жан смотрел на серую пыльную дорогу, тянувшуюся от перекрестка к невысокому холму, чтобы за ним скрыться. Остановка дилижанса находилась в двух километрах от деревни. Облако пыли и стук копыт по гравию вскоре оповестили его о прибытии экипажа.
Базиль вышел. В одной руке у него была шляпа, в другой — чемодан из плотного картона. Мужчины поздоровались.
— Жанно, рад тебя видеть! Надо же, и мадемуазель Фостин приехала меня встречать!
Девочка заулыбалась. Она очень любила Базиля, который с удовольствием подбрасывал ее на коленях и пел ей детские песенки. Жан помог другу подняться на сиденье.
— Жермен приготовила нам мидии в сливках! — объявил он. — На рассвете ходила за ними на рынок. Пешком!
— Я так и думал! Сейчас для них самое время. А как твои яблони?
Завязался привычный разговор. Жан неустанно нахваливал будущий урожай яблок, а еще — похвастал недавно купленным прессом для отжимания сока. Базиль похлопал его по руке чуть пониже плеча.
— За эти годы ты порядком окреп, мой мальчик! Чтобы ворочать солому и чистить хлев, нужна сила. И эта бородка тебе к лицу!
Базиль спрашивал себя, как бы отреагировала Клер, если бы волей судьбы оказалась сейчас тут, с ними.
