— Мадам, еда для мальчиков готова. Можно я их покормлю? Этьенетта ушла в деревню.
— Конечно! Тем более что меня звал отец.
Клер всем сердцем прикипела к молоденькой служанке. По вечерам они много разговаривали, листали словари и энциклопедию на предмет интересных фактов о языке и истории. К Раймонде Клер относилась, как к члену семьи: у нее было свое место за столом и ночевала она в спальне Матье. Времена, когда служанки на мельнице спали на чердаке, на дрянном матрасе, прошли и забылись.
— Мадам! Луи, конюх из Понриана, только что привез письмо, — добавила девушка. — Оно пришло в поместье на ваше имя!
В руках Раймонда держала синий конверт. При виде почерка сердце Клер забилось быстрее. Мгновение — и она прочла на обороте имя: Базиль Дрюжон.
— Вот так сюрприз!
Молодая женщина побрела в сторону дома, прижимая к сердцу неожиданное письмо. Она была очень взволнована. Клер часто вспоминала старого друга, иногда даже представляла, что он тоже умер, никем не любимый и беспомощный. У крыльца она передумала и свернула в сад, огражденный низкой каменной стеной. Высокая трава, ярко-изумрудная в полуденном солнце, приминалась под ее ногами. Плакучая ива покачивала тонкими веточками с тоненькими же листьями. Клер точно знала, что сюда никто не придет: даже летом земля здесь была влажной.
— Базиль! — воскликнула она в замешательстве. — Мы так давно не общались! Он не знает, что я овдовела, иначе не посылал бы письмо в Понриан!
Клер устроилась под ивой, чья ниспадающая крона служила прекрасным тенистым шалашом. Не боясь запачкаться, молодая женщина присела, оперлась спиной о ствол дерева. Сначала она повнимательней присмотрелась к почтовой печати на конверте.
— Кан! Но ведь это в Нормандии!
Испытывая странное волнение, она долго не решалась вскрыть конверт. Воспоминания о Базиле всегда были связаны для нее с воспоминаниями о Жане. Он знал, как они любили друг друга, и столько им помогал… Наконец она решилась, надорвала конверт и вынула почтовую открытку с изображением собора. Фото в оттенках сепии Клер понравилось. Импозантное здание наводило на мысли о всех тех городах, где ей никогда не доведется побывать, о незнакомых людях и о жизни, так непохожей на ее собственную. Совсем по-детски страшась новых упреков или поучений, она прочла:
Милая моя девочка!
Я — старый дурак и не боюсь это признать. Уехал, не сказав ни слова, не обняв тебя на прощанье — тебя, которую люблю, как дочь! Прошло больше двух лет, и меня окончательно замучила совесть. Мне стыдно, что я так с тобой поступил. Что ж, сначала поделюсь своими новостями. Полгода я жил в Париже, а потом перебрался в Кан, где и устроился учителем в монастырскую школу (это я-то, старый анархист!). Зарабатывать на жизнь как-то нужно.
Ты, наверное, догадалась, почему я выбрал Нормандию, — чтобы быть поближе к Жану, которого зову своим сыном.
Клер перестала читать. Отложила открытку, силясь унять нервное волнение. Базиль говорил о Жане так, словно тот жив… Взволнованная, со слезами на глазах, она подумала, что, наверное, так он чувствует себя ближе к Жану, утонувшему в море. Оттуда до Атлантики рукой подать… Успокоившись немного, она снова поднесла открытку к глазам.
…Клер! Я могу понять, почему ты отказалась переписываться с ним — теперь ты замужем, но доверить Бертий написать ответ вместо себя! Я тебя не узнаю! Много месяцев я на тебя из-за этого злился. Мало того что ты вышла за этого мерзавца Жиро… Словом, это стало последней каплей.
Тут уж Клер пришлось протереть глаза. Она тихо заплакала. Живот скрутило коликой, сердце билось так, словно вот-вот разорвется. На открытке место закончилось, и, судя по стрелочке, продолжения следовало искать в конверте. Молодая женщина вынула вторую часть письма, но теперь она дрожала всем телом и строчки прыгали у нее перед глазами.
Жан даже имени твоего слышать не хочет. Сверкает на меня глазами, стоит мне заговорить о прошлом. Думаю, он никогда не сможет тебя простить. Хотя у каждого из вас теперь своя жизнь. Ты стала мадам Жиро и царишь в Понриане. Жан считает себя счастливчиком, потому что выжил в кораблекрушении. Он женился на славной девушке по имени Жермен, и у них родилась дочка, Фостин. Он торгует сидром и изумительными на вкус сырами. Надеюсь, у тебя найдется свободная минутка написать, есть ли и у тебя дети и не слишком ли ты несчастна в новом доме. Но, зная тебя, готов поспорить, ты сумела-таки умаслить Фредерика. Как бы то ни было, приношу свои искренние извинения за то, что так долго не давал о себе знать.
