Не дожидаясь ответа, Павел отключился. И когда он только успел стать таким энергичным и деловым? Осторожно опустив трубку на рычаг, я задумалась. Еще недавно считала, что для свадьбы слишком рано. Казалось, я не готова к такому решительному шагу, но теперь… если сложить все обстоятельства, то другого шанса у нас может не быть. Да и одной проблемой станет меньше. Осталось только выяснить, как к этой идее отнесется Влад. Учитывая последние события, боюсь, он вряд ли придет в восторг.
С прогулки все вернулись усталые, но довольные. Дима сиял, как лампочка на сто ватт, и даже Влад выглядел посвежевшим. Пока Оксана занялась готовкой обеда, остальные собрались в гостиной. Следовало сказать им о звонке Павла, но я не понятия не имела с чего начать. Взгляд постоянно натыкался на Влада, и я так нервничать, что из головы вылетали самые элементарные слова. Сам того не зная, мне на выручку пришел Глеб.
Охотник покосился не телефон и спросил:
— Никто не звонил, пока нас не было?
Вопрос прозвучал вполне невинно, но я вся подобралась и, тщательно выбирая слова, осторожно ответила:
— Был одни звонок от Павла.
— И что он сказал? — Дима вскинул светловолосую голову и пристально посмотрел на меня, не забыв перед этим убавить звук телевизора.
— Сказал, что все в порядке: он обо всем договорился и скоро нас навестит одни его знакомый.
— Значит, ему удалось совладать с охотниками, — Виктор улыбнулся и, закинув руки за голову, откинулся на спинку дивана, а потом сделал то, что я меньше всего от него ожидала — подмигнул мне. — Выходит, я стану свекром.
Глеб хмыкнул, похлопав старого друга по плечу. Непонятно, что именно должен был означать этот жест: поздравление или сочувствие. Ксюша загадочно улыбнулась, будто ей одной была известна безумно важная тайна, и мельком взглянула на Диму. Последний едва заметно покачал головой, словно говоря: «не сейчас», и девушка скромно потупилась.
Но самое большое впечатление слова Виктора произвели на его старшего сына. Я с замиранием сердца наблюдала за переменами в лице Влада по мере того, как до него доходил смысл сказанного. Поначалу он удивился, но недоумение практически мгновенно трансформировалось в понимание, на смену которому в свою очередь пришло негодование.
— Это что шутка? — Влад обвел всех взглядом, будто рассчитывая услышать в ответ добродушный смех.
— Что может быть смешного в свадьбе? — пожалуй, Дима единственный из всех не обратил внимания на интонацию, с которой говорил его брат.
— Влад, сынок, ваша с Амарантой свадьба решит многие проблемы, — мягко заговорил Виктор. — Охотники согласились не преследовать нас, если вы станете мужем и женой.
— А нас кто-нибудь спросил? — Влад поднялся с кресла и направился к двери, шагая уверенно и широко, точно маршировал на плацу. В наступившей после его ухода тишине стало слышно, как сонные осенние мухи бьются в окно и размеренно тикают настенные часы.
Сразу после его ухода все взгляды сосредоточились на мне. Понимая, что от меня ждут каких-то действий, я неохотно встала и поплелась следом за Владом. Признаться, было страшно разговорить с охотником на тему замужества, тем более после такой реакции.
Забыв накинуть пальто, я вышла на улицу. Влад стоял чуть поодаль от спасительного навеса над крыльцом, купаясь в лучах солнца. Я не посмела выйти из тени.
— Если ты не хочешь жениться на мне, я пойму, — произнесла я спокойно. Меньше всего я желала стать для него обузой, которую ему пришлось бы волочить за собой всю жизнь.
— Я недавно уже делал тебе предложение.
— С тех пор многое изменилось, — эхом отозвалась я.
— Я не изменился, — охотник обернулся и, сцепив за спиной руки, посмотрел на меня, — мое отношение к тебе не изменилось. Вопрос в том, изменилась ли ты? Ведь насколько я помню, в прошлый раз ты ответила «нет».
— Я была такой глупой. Сможешь меня простить? — дрожа всем телом, я совершила колоссальное усилие над собой и шагнула под обжигающие солнечные лучи. — Влад Климентьев, ты возьмешь меня в жены?
В глазах охотника мелькнул испуг. Он вмиг сориентировался: бросился навстречу, увлек меня в тень и прижал к двери дома. Спиной я ощущала твердую поверхность дерева, руки лежали на груди Влада. Под правой ладонью билось живое сердце, и это было так восхитительно, что у меня перехватило дыхание. Все моё «я» трепетало от соприкосновения с этой хрупкой, такой ненадежной, но при этом непередаваемо прекрасной жизнью.
