Внуки Колумба - страница 46

Юдите вела себя героически.

— Ничего, — успокаивала она Липста. — Не всю неделю будет такая очередь, посмотрим в другой раз.

Липст даже не стал ее слушать. Он проталкивался через толпу, поближе к широким стеклянным дверям.

— Ну, ребята, у кого есть лишний билетик? Не стесняйся, вытаскивай!

— У меня, дяденька, есть, — сомнительного вида шпингалет потянул Липста за рукав.

— Сколько?

— Пятнадцать рублей.

— Я спрашиваю, сколько у тебя билетов?

— Один.

Мне надо два.

Вокруг мальчишки сразу началась свалка.

— Мне дай… Мне… Ах ты, спекулянт… Маленький, а уже такой испорченный.

Прокладывая дорогу к Юдите, Липст устремился вперед.

— У кого лишние билеты?

Вдруг Липст сделал пугливый рывок в сторону. Поздно. Перед ним, словно из-под земли, выросла сутулая фигура в черном плаще. Физиономия преждевременно состарившегося младенца ухмылялась. Опять этот злой гений Липста — Сприцис. И надо же, чтобы сейчас, когда здесь Юдите…

«Да будь ты скользкий, как банановая кожура, — подумал Липст, — но на этот раз на тебе не поскользнусь».

— У меня есть билеты, — Сприцис скромно потупил глаза. — Юная пара нуждается?

Липст в смущении посмотрел на Юдите. Что делать? Знакомить их? Может, поздороваться только самому?

— Ты что, продаешь? — спросил Липст довольно вызывающе. Он просто растерялся.

— Что вы сказали? — переспросил Сприцис с поклоном.

Он изысканно вежлив, ни дать ни взять учитель танцев. Ни единым жестом не выдал, что знаком с Липстом.

— Продаю ли я? Совершенно случайно и неожиданно. Хотел пойти с бабусей, но у нее вдруг оказались неотложные дела.

Липст не в состоянии вымолвить ни слова.

— Нам нужны два, — сказала Юдите.

— Извольте! Отдам вам свой билет. Без бабушки я никуда, ни ногой.

— Да что вы́ говорите! — Липст сделал особое ударение на «вы». — Сколько же вам заплатить?

— Разумеется, сколько на билете написано.

Липст еще раз окинул Сприциса недоверчивым взглядом, затем вручил деньги и забрал билеты.

— Благодарю, — сказал он, — вы очень любезны.

— Свойство характера, — поклонился Сприцис. — Тут уж ничего не попишешь. Всего наилучшего!

Юдите в радостном возбуждении смотрела на часы.

— Пойдем, Липст, — торопила она. — Сейчас начнется.

Липста торопить излишне. Сквозь пальто он чувствует ухмылку Сприциса. Она жжет ему спину.

После кино Липст провожал Юдите домой. Крупными белыми хлопьями падал снег. Липст и Юдите шли, не выискивая дороги покороче, тихими, уже уснувшими переулками, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. Разговор постепенно затухал — ни один из них не испытывал особой потребности в словах. Было и без них хорошо. Липст ни о чем не думал, отдавшись равномерному ритму ходьбы: он был счастлив. Белые хлопья тихо, казалось, затая от счастья дыхание, спускались с неба. Липст слушал, как в тишине тротуар монотонно отвечал на шаги: клик-клак, клик-клак. Стук шагов его и Юдите сливался в единый неделимый звук.

Потом они стояли у дома Юдите.

— Когда я тебя увижу? — спросил Липст.

— Позвони. Номер ты знаешь.

— Хорошо, я буду звонить.

На свою распоротую перчатку Юдите надела неуклюжую варежку Липста — Липст хотел на прощанье пожать руку Юдите, но она не снимала варежку. Там тоже отыскалась торчащая нитка.

— Когда ты позвонишь, Липст?

— Завтра.

— Во сколько?

— Как обычно.

— Хорошо. До свидания.

Липст взял руку Юдите. Большая варежка шлепнулась на землю. Липст смотрит мимо Юдите. Он не уходит. Он не может уйти.

— Ну, мне пора.

Юдите вздыхает. Она подымает упавшую варежку и подает Липсту. И снова Липст чувствует — глаза Юдите медленно приближаются к нему.

— Ты не сердишься на меня, Липст?

— Нет, Юдите. За что?

Он дрожит, как дерево под напором ветра. Необоримая сила толкает вперед, но он словно врос в землю. И тогда налетает последний порыв, и уже ничто не держит его. Коротким движением Липст обнимает Юдите. Его стиснутые губы неловко ищут губы Юдите. Его уже ничто не держит.

— Эй, Липст! Липст! Оглох, что ли?

Чей-то голос нетерпеливо зовет его. Липст не может прийти в себя. Взгляд все еще никак не оторвется от двери, за которой только что исчезла Юдите. Кто-то зовет его?

Липст обернулся. Сприцис!