Внуки Колумба - страница 44

Перед Липстом в очереди стоял нервозный человечек в широких брюках и с пуговкой на кепке.

— Кончайте же! Сколько вы еще намерены разговаривать? — время от времени взывал он к совести рыжей девицы.

Поскольку рыжая никак на его замечания не реагировала, он решил поделиться своими соображениями с Липстом.

— Безобразие, — сказал он, — мне надо звонить в больницу, а она тут болтает. Я бы поставил телефонные будки отдельно для мужчин и для женщин.

Липст улыбнулся.

— Что вы смеетесь? — обиделся человек. — Это не мой проект — американский. Янки — народ практичный. Почему мужчины должны страдать, когда бабам взбредет в голову потрепаться?

Наконец рыжая повесила трубку. Мужчина рванул дверь и ринулся в будку. Они фыркнули друг на друга, как две разъяренные кошки. Мужчина не соврал. Он позвонил в больницу. Заведующему складом. И болтал еще дольше, чем та женщина.

Третий пятиалтынный оказался счастливым. Раздалось два долгих гудка и после них отчетливо и совсем близко прозвучало «слушаю» Юдите.

— Да, да… Добрый вечер. Это я, — громко и торопливо сыпал словами Липст.

Голос у него вибрировал, как у итальянского тенора, но Липст ничего не мог с этим поделать.

— Не слышу. Ни одного слова!

Липст закричал еще громче, но вспомнил, что не нажал на кнопку.

— Юдите, теперь слышишь меня?

— Теперь да.

— Я тебя слышу очень хорошо.

— У тебя опять шея голая? Голос какой-то. простуженный.

— Нет. Я дрожу от злости. Передо мной тут один тип целых полчаса болтал.

— И ты ждал… Бедный мальчик…

Юдите еще никогда не разговаривала с Липстом таким тоном — голос звучал нежно и заботливо.

— Повтори, пожалуйста. Я что-то не разобрал… Жуткий треск в трубке.

— Я сказала: противный мальчишка!

Тон Юдите придал Липсту храбрости.

— Я хотел бы встретиться с тобой! — крикнул он.

— Трещит и трещит. Что за телефон!

— Я хочу встретиться с тобой!

— Повтори еще раз.

— С удовольствием. Хоть десять раз: хочу с тобой встое-тить-ся! Встре-тить-ся!

— Сегодня?

Она обещала прийти «туда, где всегда». Через три часа. В семь.

Липст повесил трубку и лихим прыжком выскочил из будки. Снаружи никого не было. Сколько же времени он говорил?

Он решил разбивать в себе выдержку и с этой целью прийти на троллейбусную остановку точно в назначенное время. Ровно в семь. Ни секундой раньше!

В известной степени это ему удалось. Если не считать пятнадцати минут, которые он потратил на тщательное и всестороннее изучение витрины посудохозяйственного магазина.

На этот раз Липст заметил Юдите издалека. Она шла по противоположной стороне улицы. Юдите тоже увидала Липста. Между ними непрерывным потоком катились грузовые и легковые машины. Липст и Юдите стояли друг против друга будто на берегах реки. Потом оба, почти одновременно, пошли через улицу и встретились посередине.

— Здравствуй, — сказал Липст. — Сегодня вечер теплее, чем в прошлый раз, правда? И с неба ничего не падает.

Юдите выглядела немного утомленной.

— Погода препротивная, — сказала она, берясь руками за локоть Липста. — Я, наверное, опоздала?

Автомашины проносятся совсем рядом и обдают их едкими выхлопами бензина.

— Здесь не очень удобно стоять, — Юдите прижалась к Липсту. — Отойдем к тротуару.

Липст взял Юдите за руку и потащил за собой. У толстой афишной тумбы они остановились

— Сегодня мы могли бы куда-нибудь пойти.

Липст, не отрывая взгляда, смотрел на Юдите.

Она была, как всегда, красива. Только необычно задумчива. На какой-то миг тень сомнения легла на ее лицо. Лишь на миг, но Липст успел ее заметить.

— Я говорю, — повторил он, — мы могли бы пойти куда-нибудь.

Юдите смотрела на белую полосу посреди улицы, где они встретились, и небрежно играла перчатками.

— Да, хорошо бы, — отозвалась она. — Только я не могу. Сегодня у меня вечер занят. Скоро я должна буду уйти. Когда ты звонил, я еще не знала.

Липста охватило дурное предчувствие.

— Погода такая противная. Думала, ты ведь будешь ждать. Я пришла, чтобы предупредить тебя…

Сказано ясно. Даже очень ясно.

— Ты будешь занята весь вечер? — спокойно спросил Липст и удивился странному звучанию своего голоса.

— Да. Весь вечер, — из перчатки Юдите торчала нитка, и она безжалостно тянула ее, распуская шов. — Это связано с работой… Я должна обязательно пойти…