— Куда ты меня поведешь? — спросила Юдите еще раз.
Ответ мог быть только один — никуда. Не на что…
Липст видел устремленный на него, полный ожидания взгляд. Счастливая случайность то, что Липст встретил ее, счастливая случайность, что она пришла теперь. К нему и в то же время не к нему, будто красивая бабочка, невзначай севшая на плечо, — достаточно легкого дуновения ветерка, чтобы она вновь упорхнула навсегда.
Нет, Липст не в силах ответить Юдите: «никуда»…
— Видишь ли… — вздохнул он. — Я не успел надеть новый костюм… Сегодня чудесная погода. Мы могли бы немножко погулять…
Юдите посмотрела на Липста, потом на свои туфельки. На какой-то миг столь завлекательное предложение обескуражило ее, но она тут же весело рассмеялась.
— Сегодня действительно чудесный вечер, — сказала Юдите. — Если ты возьмешь меня под руку и не слишком будешь брызгаться…
Тучи и клубы тумана время от времени размыкались и ненадолго приоткрывали бледный серп месяца. Насыщенная зеленоватым свечением дымка густела снова, и город словно погружался в огромные ленивые волны.
— Куда мы пойдем? — Юдите коснулась руки Липста.
К Липсту отчасти уже вернулось самообладание. Фантастическая игра света и тумана подсказала ему заманчивую и отчаянную идею.
— Ты бывала ночью в Старой Риге?
— Нет. Почему бы не сходить?
— Пойдем… Я покажу тебе домик Палача, старые казематы, амбары Призраков…
— Бр-р-р! Страсти какие! А там нельзя потерять голову?
— Нет, — засмеялся Липст. — В худшем случае — каблук.
— Если ты обещаешь охранять меня…
— За это ты не беспокойся.
— Тогда пошли… Чего же мы стоим?
Лабиринт узких улочек старого города встретил их темнотой и безмолвием. С каждым шагом они все дальше и дальше отступали в прошлое. Электрические лампочки в старинных фонарях очерчивали тусклые световые круги. Древние дома, тихо поскрипывая жестяными флюгерами, нашептывали друг другу о далеких днях юности, а булыжник под ногами Липста и Юдите звучал, как в те времена, когда по нему ступали корабельщики и соловесы, наемные работники в доспехах и украшенные павлиньими перьями мужи из магистрата.
Липст рассказывал о замурованной в церковную стену девушке и о Красном Кардинале, который в полночь расхаживал по Домскому собору, о ведьмах и алхимиках Риги, о знаменитых балах Черноголовых, на которые приезжала сама императрица Екатерина, и о законах, которые определили, сколько материи может израсходовать рижанка на платье.
Липст вошел в азарт. Историю он путал с легендами и леденящими кровь преданиями, правдивые рассказы расцвечивал бенгальскими огнями фантазии. Иногда он так увлекался, что фундамент истины окончательно уплывал из-под ног, и он сам верил в вымысел: вот-вот распахнется дверь, и из нее выйдут люди, о которых он рассказывал. Зазвонят наводящие ужас чумные колокола. По тесной улочке, свершив свое дело, пройдет, весело болтая с подручными, городской палач…
Юдите слушала. Ее лицо было обращено к Липсту. Она улыбалась, красивые глаза широко раскрылись. Но Липсту казалось, что Юдите не видит его, смотрит куда-то вдаль, увлеченная причудливой игрой света и тьмы этого странного вечера.
Липст умолк. Забыв обо всем, он смотрел на Юдите. Рука девушки была в его руке. Он ощущал теплую ладонь, ощущал каждый палец в отдельности. Юдите… Она пришла и оставалась с ним. Чудо, которое Липст был не в силах объять разумом.
— Рассказывай еще… — услышал он голос Юдите.
Липст крепче сжал ее руку. Темень стала густой и почти упругой.
— Держись за меня, — сказал Липст. — Не то заблудимся, и пропадешь.
Они бродили долго. Исходив всю Старую Ригу, смешались с сутолокой бульваров, потом еще колесили по городу, пока не очутились в огородах, рядом с ипподромом. В воздухе чувствовался запах влажной земли и капустных кочерыжек. Ветер усилился. Юдите плотнее запахнула пальто, она слегка дрожала.
— Замерзла? — озабоченно спросил Липст и обнял плечи Юдите.
Она улыбнулась.
— Чуть-чуть. Наверно, промочила ноги.
— Я тебя сейчас провожу домой!
— Не надо, — энергично затрясла головой Юдите. — Это мне в наказание. За то, что не надела ботики.
Они стояли под уличным, фонарем. На ветру фонарь раскачивался, и световой круг танцевал вокруг них. Юдите прислонилась к столбу, сняла левую туфлю и стряхнула налипшую грязь. Затем стала снимать правую и, теряя равновесие, запрыгала на одной ноге. Как раз в этот момент мимо шел троллейбус. Юдите была слишком занята, чтобы остерегаться опасности, притаившейся в луже у тротуара. Фонтаны мутных брызг, разлетевшиеся из-под колес троллейбуса, она заметила слишком поздно, — когда Липст уже заслонял ее спиной и растопыренными руками.
