Я остался с двумя дочерьми. Четырех и семи лет. Ее смерть…Боже! Я тогда не знал, как мне жить без нее!
Я оставил себе Пейзаж из-за того, что он мне понравился…хотя нет, из-за цены. Я повесил его на стенку.
И я заметил, как младшая смотрит на Пейзаж. Каждый день. И с каждым днем все дольше. Она стала отдаляться от меня. И это мне не нравилось.
Я был антикваром. Ездил по деревням и собирал всякий хлам. Приводил его в порядок и продавал. И иногда это старье приносило кое-какие деньги.
Старшая училась в первом классе. Хорошо училась. А младшая…
Она исчезла. Я вернулся из очередной поездки, а она исчезла. Я, сбился с ног, разыскивая ее. Я оббегал весь город. Я обратился в милицию. Они начали поиски. Но поиски никаких результатов не принесли.
— Как только вам позвонят, сообщите нам — сказали представители органов.
— Кто позвонит? — спросил я.
— Тот, кто украл вашу дочь. Мы думаем, он потребует выкуп.
Они думали, хм. Они думали, если я антиквар, значит у меня куча денег. И похитили мою дочь именно из-за того, что я антиквар.
Да, я был антикваром. Но никто так и не позвонил.
— Я знаю, что произошло — сказала мне старшая, через месяц после исчезновения младшей.
— Что? — закричал я, чувствуя, как задрожали мои руки — Что ты знаешь?
По-моему я взял ее за плечи и стал трясти. Но точно я не помню. Это все из-за таблеток. Но помню, она сильно испугалась. И она заплакала.
— Что ты знаешь?! — кричал я ей в лицо.
— Я соврала — сквозь слезы произнесла старшая — Я ничего не знаю.
Они меня спрашивают, где я закопал своих дочерей. Они подозревают меня в двойном убийстве. Что ж. Наверное, это их работа — подозревать. Они не верят мне, когда я говорю им о Пейзаже.
— Вы читали «Маленького принца»? — интересуются они у меня.
Они считают, что я взял это оттуда. Пустыня. Звезда. Исчезнувший ребенок.
Бред! И после этого они говорят, что сумасшедший я.
Через два дня, после того, как я тряс за плечи старшую, а она плакала — она исчезла. Я просто впал в ступор. Я даже не стал никому сообщать. Я начал пить.
Тем вечером я пил. Или нет. Я не помню. Это все из-за таблеток.
Я пил и смотрел на Пейзаж. И увидел их. Жену и дочерей. Они стояли далеко, у горизонта. Меня бросило в дрожь, но я нашел в себе смелости подойти к картине.
Жена печально смотрела на меня, ее губы шевелились. Она что-то говорила, но я ничего не слышал. А младшая плакала и махала мне ручкой. Медленно. Как в замедленной съемке. Губы жены перестали шевелиться, она подняла руку, сжатую в кулак. И тут она заплакала, как и младшая и ее рука бессильно опустилась. Она развернулась и стала уходить. За нею старшая. А младшая еще секунд десять махала мне ручкой, после чего развернулась и медленно пошла за уходившими.
И тогда я пошел и все рассказал. Я рассказал им о том, что видел на картине.
— Где вы закопали своих дочерей? — спрашивают они меня.
Сволочи! Разве можно убить своих детей?!
Они не поверили мне. Они считают, что у меня поехала крыша после смерти жены. Они считают… Боже! Об этом даже думать страшно.
Еще они говорят, что так и не нашли Пейзаж. Но это уже не важно. Я все запомнил. Я запомнил то место, которое изображено на картине. Мне нужно обязательно найти его и идти за горизонт. И там я встречу их. Моих любимых.
И еще они говорят, что нашли в моем гараже старую саблю, на которой остались следы засохшей крови. Но это ни о чем не говорит. Я ведь антиквар.
Вернее был антикваром.
